– Любовь? – переспрашиваю я. – Погоди, Анастра, какая любовь?

– Ну… мы ведь любим друг друга, разве нет?

Какой же нехороший получается разговор…

– Послушай, я… – начинаю я мямлить, забыв обо всех процентах, что показывает мне Ни. – Ты сама когда-нибудь любила кого-то, Анастра?

– Нет, – мотает она головой. – Но я люблю тебя.

– А мне сложно кого-то полюбить, потому что… – в голове возникают образы, которые я давно старательно пытаюсь заблокировать у себя в голове. – В Сирвийской империи я, кажется, любил одну девушку, но это плохо закончилось.

– Ты до сих пор её любишь? – спрашивает Анастра.

Воспоминания о Линетт даются мне нелегко. Она – действительно первый человек, которого я по-настоящему полюбил. Жаль, что всё обернулось именно так…

– Нет, – честно отвечаю я. – Теперь уже нет. Но, скажем так, мои раны ещё не затянулись.

– Я поняла! – неожиданно расцветает Анастра. – Нужно просто подождать, пока твоя раны затянутся! Хорошо, – девушка уверенно кивает. – Я буду ждать.

Вот суди теперь сама, Ни, мой трюк с Красноречием удался или это критический провал? Бедная девчонка совсем не понимает, как работает этот мер.

– Будто ты понимаешь, – ворчит Ни.

– Ну всё, народ, я готов. Скинул столько лишнего груза, что и словами не передать, – говорит Андреас, хлопая себя по животу. – В те кусты лучше не ходите, – добавляет он.

– Держи в курсе, бозопрат! – говорю я и поворачиваюсь к мосту. – Мы тоже готовы. Я пойду первым, вы – за мной, только предельно аккуратно!

– Так точно, командир насекомой гвардии! – говорит Андреас, ударяя себя кулаком по груди.

Шаг за шагом мы продвигаемся по шатающемуся мосту над угрожающе шумящей рекой, несущейся в глубоком ущелье. Всё-таки использовать магию Лайнеля для создания переправы было куда безопаснее. Жаль, что я не владею колдовством Элегардов.

Три четверти пути оказываются за спиной. Я мысленно начинаю радоваться, что переправа оказалась относительно безопасной, но ситуацию омрачняет появление нескольких силуэтов у противоположного конца моста.

– Йихай, путники! – своеобразно приветствует нас человек в лохмотьях. За его поясом виднеется длинный боевой нож. – Откуда бредёте?

– Что он говорит? – шепчет Андреас. – Ничерта не понимаю на эдинхеймском.

– И не благодари меня за столь современный языковой модуль, вмонтированный в мой интеллект, – говорит Ни. – Не стоит меня так превозносить. Право, ты меня смущаешь, Сандэм…

Заткнись, я реально не слышу, что он там говорит!

– Глухие что ли? – спрашивает грозного вида мужчина. – Мы вам подсобить собираемся, а вы отмалчиваетесь… Помощь! Понимать по эдинхеймски, али нет?

– Я вас слышу, – отвечаю я на чистом эдинхеймском. – Мы идём к ближайшему населённому пункту. Нам проблемы не нужны.

Какое же, сука, невыгодное положение! Стоим над пропастью, от которой нас отделяет еле держащийся мостишка!

– Какие проблемы, друг? – усмехается незнакомец. – Мы с товарищами помочь хотим, говорю же. Я вижу, у вас там девка в запасе имеется… – мужчина мерзко улыбается. – Отдавай её нам друг, и вещички все свои аккуратно сложи. А я помогу, как и обещал – попрошу своего друга, чтобы он не стрелял по канатам, держащим мост.

Я замечаю, что неподалёку от зловредного ублюдка стоит человек с арбалетом. Справа мельтешат ещё три-четыре человека, отсюда сложно посчитать. Ситуация – обосратушки.

Ни, оцени уровни этих выродков.

От 8 до 19 уровня. Самый максимальный – 19 уровень – как раз с тобой и болтает.

Ясно, слабаки. Вот только большей силы им и не надо. Древние люди тоже были слабаками, но загоняли здорового мамонта в яму.

Мы в западне, прямо как бедный доисторический слоник.

– Сандэм, нужно что-то делать… – обеспокоенно говорит Андреас.

– Это кто это там щебечет по сирвийски?! – кричит разбойник. – Ба! Да вы гляньте, братцы, это ж сирвийски недоноски из леса вышли… Да как вы, сука, тут очутились?

– Да пошёл ты, бозопрат! – начинает орать Андреас. – Не гони на Сирвию, мы вас эдинхеймцев на завтра жрём! – Андреас резко прикрывает рот руками. – Извините, патриотический дух вырвался.

– Чё он там вякнул? – спрашивает разбойник. – Эй, седовласый хер, бабу вперёд выведи, нас она больше вас интересует. Я слышал, что сирвийские суки кровь из члена сосут, вот сегодня и проверим!

Делать нечего, придётся атаковать магией. И быстро!

– Магия Хаоса, ветвь воздуха… – начинаю я активировать свою силу.

– Колдует! – кричит один из разбойников, в руках которого начал звенеть некий механизм. – Хаометр сейчас из рук выпадет!

– Что?! ТВОЮ МАТЬ! – испуганно восклицает главарь. – Стреляй Дайуримской пылью! СКОРЕЕ!!!

Я несусь по мосту, ускоряя себя магией воздуха.

Не знаю, что они там городят, но надо спешить. Дайуримская пыль… что-то знакомое. Я совершенно точно уже с этим понятием пересекался, но где?

Свист и звонкий хлопок. Один из стрелков выпустил стрелу с мешком на конце, который взорвался прямо над моей головой. На деревянный мост медленно опускается облако золотистой пыли. Я чувствую, как моё ускорение и вся связь с возможностями магии Хаоса полностью исчезают.

Дайуримская пыль… Теперь я вспомнил. Когда император Михаэль засадил меня за решётку… Я, Андреас и Тимерия сидели в камерах из подобного материала.

Материала, блокирующего Магию Хаоса.

– Он замедлился, – кричит разбойник. – Стреляй по канатам!

– Но как же девка? – недоумевает мужик с арбалетом. – Ты же сам говорил – кровь сосёт и всё такое…

– Захочешь, чтобы у тебя крови соснули – хер комарам подставь, как свечереет! СТРЕЛЯЙ, пока маг не очухался!

– Нет, НЕ СМЕЙ! – кричу я и бегу со всех ног к концу моста.

Но не успеваю. Свист пролетающего арбалетного болта, звук рвущихся канатов. Твёрдая поверхность под моими ногами исчезает, верёвочный мост распадается на две неравные части.

В полёте я ловко хватаюсь за деревянную перекладину и оборачиваюсь, чтобы подать руку Андреасу или Анастре. Но моим компаньонам повезло меньше. Они стояли ровно в том месте, где и произошло разрушение моста – у них не было даже шанса ухватиться за ускользающую из-под ног твердь.

Два силуэта летят в бушующую реку.

– Я же го-о-ово-о-ори-и-ил! – кричит Андреас. – С тебя сотня золотых, Сандэм! – после чего его голос исчезает