Чижикова начала и безусого прикалывать. Скорчив серьезную физиономию, она выпалила:

— Аик гдеик уик саик тыйик?

— Простите, что? — не понял официант.

— Аик гдеик уик саик тыйик, — повторила Чижикова все с тем же серьезным выражением лица.

Надо сказать, что это была вовсе не тарабарщина, как могло показаться на первый взгляд. Это был «тайный» язык, который подружки разработали еще в четвертом классе. Впрочем, особо напрягаться девчонки не стали. Просто к каждому слогу каждого слова они прибавляли слог «ик». Вот и вся тайна.

В данном случае Чижикова спросила у официанта: «А где усатый?»

Но безусый, конечно же, не врубился.

— Извините, — обратился он к Рыжиковой, — а на каком языке говорит ваша подруга?

— На барментьерском, — не моргнув глазом, выдала Рыжикова. — Есть такое государство — Барментьера.

— Что-то я не слыхал о таком государстве.

— Да оно ма-а-хонькое… — Рыжикова показала кончик мизинца. — Вот такое.

— А где оно находится?

— Ну, если смотреть со стороны Европы — то справа от Аргентины.

— А-а, — протянул официант.

Поверил он или нет — было непонятно. Впрочем, возможно, и поверил, потому что Чижикова и впрямь походила на мулатку-шоколадку из Латинской Америки. Во время весенних каникул она с родителями побывала на Мадагаскаре. Загорела там до черноты и привезла кучу золотых побрякушек. Сейчас у нее на ногах красовались ножные браслеты, на руках, соответственно, ручные браслеты, и даже в пупке (который оставался открытым) поблескивало золотое колечко. Так что официант вполне мог принять девчоночий розыгрыш за чистую монету. Во всяком случае, он попросил Рыжикову:

— Вы не переведете, что сказала ваша подруга?

Рыжикова с готовностью «перевела»:

— Она желает вам, чтобы у вас все было, и вам за это ничего не было. Это традиционное пожелание жителей Барментьеры.

— О, спасибо, спасибо… — рассыпался официант в благодарностях.

— По-жа-лю-сто, — ответила Чижикова, едва сдерживая смех.

— Вы говорите по-русски! — восхитился официант.

— Нимножько, — старательно коверкала слова Юлька. — Совсьем каплюшку. Ясик ноик?

— А что такое ясик… э-э… носик? — вновь посмотрел официант на Рыжикову.

— Не «ясик носик», а «ясик ноик», — поправила его та. — Это значит — «ясно».

— Ясик ноик, ясик ноик, — усиленно закивал Чижиковой официант.

Но Юлька на него уже не смотрела, нацелившись вилкой в отварного осетра. Другая же Юлька принялась за печеного угря.

— Не буду вам мешать, девочки, — сразу закруглился официант. — Приятного аппетита.

И он исчез.

А подружки принялись лакомиться рыбкой. Потом они еще заказали икорки. Рыжикова — черной, а Чижикова — красной. Затем отведали креветок в пикантном соусе… И все была такая вкуснятина! Но и денежек, конечно, много набежало.

На десерт официант принес девчонкам персиковое мороженое в хрустальных вазочках.

— Мы этого не заказывали! — закричали в один голос Чижикова и Рыжикова.

— За счет заведения, девочки, — широко улыбался официант. — Ясик ноик?

— Ясик ноик! — хором ответили подруги.

Слопав халявное мороженое, они вышли на улицу. Настроение у обеих Юлек было просто великолепное. Еще бы, после такого перекусончика.

— Клевое местечко, да, Рыжик?

— Ага. Классно посидели. А как ты думаешь, официант врубился, что мы его прикалываем?

— Ни фига он не врубился, — захихикала Чижикова.

Рыжикова тоже захихикала.

— Барментьера… — сквозь хихиканье сказала она. — Справа от Аргентины… Ой, умора.

— «А что такое «ясик носик»?» — передразнила официанта Чижикова.

Подружки закатились пуще прежнего.

— Ха-ха-ха! — заливалась Чижикова.

— Хи-хи-хи! — вторила ей Рыжикова.

Девчонки даже не подозревали, что скоро им станет не до смеха.

Полдень был не за горами. Солнце стояло в зените. А Чижикова с Рыжиковой стояли на набережной Мойки и кормили уточек. Кидали им в воду мякиш от батона. Невдалеке шумел Невский проспект.

— Слушай, Рыжик, — вернулась к прежнему разговору Чижикова, — так ты идешь с нами в «ночник»?

— Ой, Чижик, я даже не знаю.

— Пошли. Повеселимся.

— А нас туда пустят?

— Конечно, пустят. В ночные клубы с восемнадцати лет пускают.

— Ты думаешь, мы тянем на восемнадцатилетних?

— В этом прикиде — не тянем. Но мы же намажемся, накрасимся…

— Наштукатуримся, — подхватила Рыжикова.

— Вот именно! Да мы будем выглядеть на двадцатник, не меньше!

Девчонки дружно засмеялись.

— А во сколько вы идете? — спросила Рыжикова.

— Тоха должен мне звякнуть. Тогда и договоримся. Но я думаю, часиков в десять.

— Хорошо. Я тоже пойду.

— Ура-а! — запрыгала Чижикова. — Ну мы там с тобой дадим жару! Оторвемся на полную катушку!

— Это точно.

— С Тохой познакомишься.

— Где же все-таки я его могла видеть? — вновь попыталась вспомнить Рыжикова.

— Вот сегодня у него и спросишь. Может, и он тебя где-нибудь видел.

Девчонки направились к Невскому.

— Ой, гляди, Чижик, — со смехом воскликнула Рыжикова. — Прикол какой!

— Где? — завертела головой Чижикова.

— Да вон… — тыкала Рыжикова пальцем в сторону большой вывески:

А чуть ниже было написано:

— Давай зайдем, — предложила Чижикова.

— Ой, нет, — поморщилась Рыжикова.

— Ну давай, Рыжик. Узнаем, когда умрем. Это же Прикольно.

— Не хочу.

— Ну-у Ю-у-ль… — заканючила Чижикова, — ну пожа-а-а-алуйста…

— Отстань!

— Ну Юлечка, солнышко… Ну ради меня…

— Отстань, я тебе сказала.

— Не отстану.

— Да они ж, наверное, офигенные деньги дерут.