Дико заорав, Рыжикова пулей выскочила из ванны и помчалась в спальню, нырнув там с головой под одеяло. Но под одеялом было еще страшнее, и Юлька, недолго думая, забралась под стол.

В этот момент затрезвонил дверной звонок: дзинь-дзинь-дзинь…

Рыжикова подкралась к дверям и глянула в «глазок». На лестничной площадке стоял Василь Василич Васичкин — председатель их кооперативного дома. Рыжикова обрадовалась ему, как родному.

— Одну минуточку! — крикнула она.

Быстренько оделась и открыла дверь.

— Здрасте, Василь Василич.

— Добрый вечер, Юля, — степенно ответил председатель. — Я заявки на ремонт собираю. У вас трубы не протекают?

— Вроде не протекают.

— Дай-ка я все же гляну.

— Пожалуйста.

Василь Василич вошел в прихожую.

— Ты что, одна дома?

— Ага. Родители в отпуск уехали.

— Надолго?

— На месяц.

— Понятно…

Васичкин прошел по комнатам, пощупал батареи.

— Да, у вас порядок.

Заглянул в туалет.

— Тут тоже порядок.

Вошел в ванную…

Рыжикова замерла. Вот сейчас… Ей почему-то казалось, что Василь Василич, как и она, завопит от страха.

— И здесь порядок, — сказал председатель.

— А вентиляция?.. — затаив дыхание, спросила Юлька.

— Да, с вентиляцией непорядок, — согласился Васичкин. — Что же вы вентиляционную решетку не поставите?

— Папа давно собирается, но никак не соберется, — объяснила Рыжикова, думая с изумлением: «Неужели он не видит мертвого лица?»

Василь Василич вышел из ванной.

— А зачем вы куклу в вентиляцию засунули?

— Какую куклу? — не поняла Юлька.

— Вон ту, — снова открыв дверь, показал председатель.

Рыжикова боязливо заглянула в ванную. То, что она приняла за мертвое лицо, и впрямь было лицом, но не мертвым, а кукольным. Вот что значит — у страха глаза велики.

— Мы ничего не засовывали, — сказала Юлька. — Наверное, кто-то со стороны чердака сунул. Видите, она вниз головой сунута.

— Хм, — озаботился Васичкин. — Кто ж это мог сделать? Ключ от чердака только у меня.

— А вы сегодня были на чердаке?

— Нет, не был.

— Там кто-то ходил.

— Когда?

— Минут пять назад.

Председатель еще больше озаботился:

— Может, бомж какой поселился?..

— Вы же говорите, ключ от чердака только у вас.

— Ну, мало ли, другой подобрал… У тебя фонарик есть?

— Есть.

— Давай его сюда. Счас поглядим, кто там бродит.

Юлька замялась.

— Да ты не бойся, — засмеялся Василь Василич. — Если что, в обиду не дам. Во у меня кулачище какой… — И председатель продемонстрировал Рыжиковой свой здоровенный кулак.

— А разве на чердаке нет света?

— В том-то и дело. Проводка полетела. А мне как раз сегодня надо чердачные трубы осмотреть. Пошли, посветишь.

Как только они вошли на чердак, под ноги Рыжиковой метнулась черная тень.

— Это же кошка, — со смехом сказал Василь Василич. — Ты чего, Юль?

«И правда, чего это я?» — конфузливо подумала Рыжикова.

Васичкин, светя фонариком, уверенно зашагал в глубь чердака. В самый мрак.

Юлька двинулась следом.

— У тебя, Юля, уже каникулы? — на ходу интересовался Василь Василич.

— Да, каникулы.

— А ты в какой класс перешла?

— В восьмой.

— Значит, тебе четырнадцать?

— Ага, четырнадцать.

— Мой любимый возраст, — сказал председатель. Вокруг становилось все темнее и темнее.

— А весишь ты сколько? — продолжал интересоваться Васичкин.

— Что? — не поняла Рыжикова.

— Вес у тебя какой?

— Сорок пять килограммов. Но сейчас я немного пополнела.

— Хорошо, что пополнела, — заметил Василь Василич. — И вообще ты хорошая девочка… — Председатель вдруг резко остановился. — Это еще что такое?..

Последние слова Васичкина относились к деревянному ящику, стоящему у трубы.

— Ну-ка, посвети. — Василь Василич передал фонарь Юльке. А сам откинул крышку.

— Е-мое! — воскликнул он, заглянув в ящик.

Рыжикова тоже глянула и ахнула. Ящик был доверху забит… гробиками. Малюсенькими, прямо-таки кукольными. Председатель достал один и открыл. Внутри, словно покойница, лежала кукла.

— Теперь мне понятно, кто тут обосновался, — мрачно произнес Васичкин.

— Кто? — спросила Юлька.

— Кукольник.

— Кто-кто?

— Кукольник, — повторил председатель и, видя Юлькино недоумение, прибавил: — Ты что, не слышала, что у нас в Питере орудует маньяк по кличке Кукольник?

— Нет, не слышала.

— Ну ты даешь. О нем весь город говорит. Кукольник охотится за четырнадцатилетними девочками. И оставляет на месте преступления такие вот гробики с куклами.

— Кошмар какой, — поежилась Рыжикова.

— Еще бы, ведь он их пожирает.

— Кого — кукол?

— Нет, девочек. Делает им укол, а после съедает. Заживо.

— Кош-ш-мар… — повторила Юлька, боязливо озираясь. — А вдруг этот маньяк-людоед сейчас где-то здесь?

— Не вдруг, а точно здесь, — со смешком ответил Василь Василич. — Будем говорить откровенно, Юля. Я и есть маньяк Кукольник.

— Вы шутите? — неуверенно произнесла Рыжикова.

— Нет, финтифлюшка, не шучу, — оскалился Васичкин в мерзкой улыбочке. — Сейчас я тебя сожру. А косточки на помойку выкину.

Юльку сковал ледяно ужас. «Помогите!» — хотела крикнуть она, но с губ сорвался лишь сиплый писк.

Кукольник неотвратимо надвигался.

— Из тебя получится отличное блюдо, пупсик…

— Нет, — прошептала Рыжикова.

— Да, — ухмылялся маньяк. — Я сделаю тебе ма-а-ленький такой укольчик, — он достал шприц. — Но ты не бойся, это не больно. Раз — и все.

— Нет, нет, — повторяла Юлька, сжимаясь в комочек.

— Да, да! — захохотал Кукольник и занес над Юлькой шприц. Рыжикова обреченно закрыла глаза. «Вот оно — ведьмино предсказание…» — успела подумать она и, ощутив укол, провалилась в кромешную тьму.