получилось нормально. — Он говорил не спеша, выдерживая паузу, и Иван сразу подумал, что Синицын неплохой докладчик. — А вот с поисками, надо признаться, не все прошло так гладко, — продолжал Иван Васильевич. Он даже поморщился и почесал затылок. — Понимаете, район тяжелый, высокогорье, глубоко врезанные долины. И самое неприятное, что там практически нет руслового материала. В таких условиях нормальные поиски не проведёшь. А мы ведь в основном искали шлихованием. Это метод поисков такой, — посмотрев на него, пояснил Синицын. — В лотке промываешь пробу, и в конце там остаются только тяжелые минералы. Для промывки желательно, чтобы был песочек с камушками и с глинкой. В такой массе лучше сохраняются тяжёлые минералы.

В дверь тихо вошёл невысокий плотный мужчина. Иван Васильевич встал из-за стола и, поздоровавшись, попросил его зайти позднее.

— Кое-как наши промывальщики лоток наскребали, — продолжал Синицын, — выхода тяжелой фракции в шлихе практически никакого. Понимаете, нет его: всё смывается в этих горных реках — не успевает он накапливаться. Условия не те. При опробовании нам бы надо было побольше брать материала: ну хотя бы по два-три лотка. Тогда бы, глядишь, и пробы были более представительными…

— А почему же не брали? — спросил Иван. — Что вам помешало?

На висках у того была седина, а на лбу едва обозначились залысины. Через очки на собеседника смотрели живые чёрные глаза.

— Все же было в ваших руках. Вы специалисты…

— Согласен, молодой человек, согласен. Хватились поздно. Когда в лаборатории стали смотреть шлихи, ту площадь уже отработали. Ну и главное, — опыта, конечно, было маловато — не каждый день в таких экстремальных условиях работаешь. Хотя вроде бы вся территория у нас не подарок: везде горы. Короче, часть опробования мы провели не лучшим образом. Теперь можно прямо сказать — запороли.

Последние слова Синицын произнес резко и, как показалось Ивану, сердито. Он тяжело вздохнул и продолжил уже помягче:

— Но пара проб выскочила с очень приличным содержанием золота — промышленные концентрации. Вот это до сих пор меня и беспокоит. Таких проб больше не было ни в одной точке на всей площади нашего планшета.

На лбу у Синицына выступила испарина. Он покраснел, и Иван увидел, что ему стало не по себе.

— К величайшему сожалению, заверить мы их не смогли, — справившись с собой, продолжал Синицын. — Пошли дожди, все ручьи и реки прямо на наших глазах вспучились. А когда такая большая вода, туда лучше не соваться — гиблое дело. Представляете, что творится, когда широкую реку загоняют в такую узкую горловину?

Он развёл и резко свёл руки, изображая горловину воронки. У него получился хлопок. В тишине небольшого кабинета он прозвучал как выстрел.

— Возле этой щели вода поднимается и потом с ревом устремляется вниз. Смотреть страшно — там всё кипит.

Синицын в такт своим словам покачал головой. Было видно, что воспоминания о прошлом его увлекли, вернули в молодость.

— А еще к тому же, скажу я вам, там водопадов уйма. По ним не подняться, не спуститься. Кстати, на будущий год мы туда уже не попали. А зря! Надо было бы там еще поработать. До сих пор корю себя за то, что дело практически не довел до конца.

— Ну вы же лист засняли, отчет написали. Как я понимаю, своё задание полностью выполнили. Никаких…

— Это ещё не все, — остановил его Синицын, — мы, может, месторождение пропустили, а вы говорите — задание выполнили. Молодой человек, вы представляете себе последствия такой работы? Теперь на ту площадь могут долго не вернуться.

Сняв очки, Синицын посмотрел на Ивана.

— Кстати, я в отчете написал, что район перспективен на золото. Теперь с высоты своего опыта я могу даже сказать, что золотоносность того района может быть связана с кварцевыми жилами. Есть такой тип золотого оруденения. Да, впрочем, что теперь толку, — с сожалением в голосе сказал геолог. — Поздно, молодой человек, поздно. Всё нужно делать вовремя. Учтите это на будущее, может, пригодится. Любое дело надо суметь реализовать и довести до конца. И делать это следует сразу, так как такая возможность может больше не повториться.

— Да, может не повториться, — словно успокаивая его, сказал Иван. — Госпожа удача — дама капризная.

Больше Ивану повезло со старшим геологом Виктором Ивановичем Коротковым. В отличие от поджарого Синицына тот был высоким и с приличной лысиной. Но так же без бороды — без чего Иван до сих пор не представлял геологов. Первый раз на съемку Виктор попал ни куда-нибудь, а в партию самого Синицына, которого в экспедиции считали сильнейшим съемщиком. В то время он только окончил университет и был полон сил и неуёмной энергии. Из маршрутов Виктор почти не вылезал. Утром они уходили со стоянки и до позднего вечера мотались по горам. И так он «отмолотил» весь тот полевой сезон. Потом, когда закончили планшет, Виктор писал отчет и еще довольно долго бок о бок работал с Синицыным. Со временем он сам стал начальником такой же геологической партии.

Коротков вытащил потертую на перегибах карту и стал показывать Ивану. В тех местах он в молодости описывал разрезы, видел горных баранов чубуку или какую-то другую живность. Глядя на карту, он даже вспоминал, где пил чай на привалах. Однако так же, как Синицын, Коротков о лагере не знал. Правда, в разговоре выяснилось, что на небольшой терраске, которая находилась в узкой долине безымянной реки, в конце того сезона Виктор нашёл баню. Как понял Иван, самую настоящую — с хорошим предбанником и приличным навесом. Баня была рублена из круглого ошкуренного леса.

— Да как рублена, просто загляденье! — восторгаясь работой неизвестных плотников, рассказывал Коротков. — Бревно к бревну срублены в лапу, венцы ровные, дверные и оконные оклады, как игрушечные. А пол! Представляете, он, как стол. Доски так подогнаны, что ни одной щёлочки. И все это было рублено топором. Только одним топором! Представляете, какая работа! Замечу — везде растёт одна лиственница, а это вечное дерево, — увлеченно говорил геолог. — Сейчас так не рубят. Разучились наши мужики, а может, просто не достигли того уровня. Хотя и инструменты теперь какие хочешь и пиломатериалы. А та банька вообще-то была не маленькая, — поглаживая свои редкие волосы, вспоминал Коротков. — Человек на десять, думаю, не меньше. Размером побольше, чем этот кабинет. Определенно больше, здесь даже сравнивать нечего.

Иван посмотрел по сторонам, прикидывая площадь помещения, в котором он находился. Вдоль одной стены стояли стеллажи с образцами каких-то камней, на другой — висела геологическая карта и под ней — маленький столик с компьютером. Рядом