И она принялась изо всех сил колотить палкой по тернобилису, превращая ни в чём неповинное растение в вязкое месиво.

Девушка дошла до рощи, нашла любимое поваленное непогодой дерево и уселась на шершавый и влажный ствол, совершенно не заботясь о своём наряде.

Слёзы заструились по щекам. В роще было свежо. После ночного дождя всё оживало. Птицы весело перелетали с дерева на дерево, обустраивая жилища для нового выводка. Если присмотреться получше, притихнуть, можно увидеть в траве разную мелкую живность. Раньше её это радовало и забавляло. Но не сейчас.

" Вот если б можно было раствориться, исчезнуть, чтоб тебя раз — и не стало! " — подумала Эйрин, нещадно теребя краешек шали и делая в ней дырку.

— Нет! Не будет так, как они хотят!

Вспомнив о небольшом пруде в конце рощи, девушка решительно бросилась туда.

Вода в пруду была тёмной, прокисшей, покрытой тиной. Противно квакали лягушки, раздувая свои щёки и рты.

" Интересно, может утопиться? " — подумала Эйрин.

Она посмотрела на всю эту картину с другой стороны, прикидывая в уме, хватит ли ей на это сил и как глубок пруд. Девушка подошла ближе и ноги тут же утонули в жиже у берега пруда. Тонкие башмаки пропитались противной влагой. По телу пробежала стайка мурашек, но девушка упрямо шагнула дальше. Вода и впрямь оказалась ледяной. Подол платья стремительно намок, опутав ноги.

Эйрин сделала ещё несколько шагов и вдруг дно резко ушло из — под ног! Девушка громко закричала, захлёбываясь вонючей водой и погружаясь во мрак. Водоросли опутали руки, затягивая в свои сети.

"Лучше бы я вышла замуж! " — мелькнула отчаянная и жалкая мысль.

В груди горело. Рот наполнился горечью.

Сделав ещё одну попытку вырваться, Эйрин нащупала ногами какую — то корягу и дёрнулась в сторону. Девушка вынырнула на поверхность, отплёвываясь от поднявшегося со дна ила. С трудом разлепив глаза, Эйрин осмотрелась и поползла в сторону, помогая себе руками и совсем не заботясь о том, что мерзкая глина забирается под ногти.

Ею двигало только одно — желание жить!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Утро выдалось прохладным, но необычайно ярким и светлым. Казалось, сама природа насмехается над всем происходящим. Утренний свет бил в окна замка де Лавилль, пытаясь согреть влажные стены, навязчиво лез в каждую трещину и щель. Скользил по старой мебели, ластился к затертым занавескам и затхлым, выцветшим гобеленам. Неуверенно проплыв мимо портрета покойной графини Санианы де Лавилль, тронул заплаканную щёку Эйрин.

Девушка открыла глаза. Она проплакала всю ночь и, задремав к утру, увидела ужасный сон.

Она видела себя — нагую, босую и окровавленную. Видела змей, сплетающихся в мерзкий, сырой клубок, шипящих, истекающих ядом и горечью…

Внезапно дверь тихонько отворилась и вошла старенькая Кормилица Эйрин, Лавиния. Тяжело ступая распухшими от артрита ногами, она подошла к постели.

— Вставай, деточка! — прошамкала она ртом, похожим на гузку ощипанной птицы. — С минуты на минуту сюда прибудет Его Величество!

Эйрин всхлипнула и попыталась завернуться в старенький зеленый плед, некогда расшитый серебрянными птицами и золотыми цветами, сейчас же — застиранный и выцветший.

— Я не встану, Лавиния! Я не встану и никуда не пойду. Скажи всем, что я больна!

Кормилица тяжело вздохнула:

— Но так же нельзя… Ты прогневаешь Короля своим поведением… Наги не любят, когда им отказывают! И потом, ты можешь расстроить батюшку! Поднимайся, девочка, от судьбы не убежишь!

Эйрин подчинилась.

Через час она была умыта, причесана и одета в самое приличное свое платье — розовое, с белым пышным воротником и неглубоким квадратным декольте. К этому платью полагались колье и подвески, но… драгоценности были проданы ещё в прошлом году за бесценок проезжему торговцу.

С припухшими от ночных слёз глазами, с искусанными в истерике очаровательно покрасневшими губами, в сопровождении Кормилицы и гувернантки, девушка спустилась вниз.

*****

Роскошный экипаж из тумасского дерева, запряжённый чёрными, как ночь, лошадьми неторопливо катился по ровной мощённой дороге. По обе стороны от широкой дороги раскинулись пёстрые от цветов и трав луга. Вдали маячило поместье графа де Лавилль.

На фоне чистого голубого неба здание казалось грязным масляным пятном. Вокруг старого, обветшалого особняка выросли высокие эффреззии, деревья с тонкими нежно — коричневыми стволами и ярко — красными листьями. Пожалуй, лишь они служили единственным украшением этого забытого Богами места.

По мере приближения к поместью де Лавилль, энтузиазм Короля Эсмонда улетучивался, как дешёвые духи из открытого флакона. Зря, зря он принял приглашение этого идиота — графа Сейдрика и согласился прибыть на приём… Явно, ничего хорошего его тут не ждёт! Кроме Эйрин, конечно, слухи о её красоте давным — давно вышли за пределы графства. К тому же её Род, самый древний и чистый среди титулованных особ, беспроигрышный вариант, просто идеальный для продолжения Королевского Рода. Знатная, красивая и к тому же девственница. Эйрин родит наследника, тем самым Эсмонд укрепит своё положение в стране, да что там… во всём Экриссе! Среди людей, которые явно его недолюбливают. а больше ему ничего и не нужно.

Размышляя о прекрасном и беззаботном будущем, Король снова присмотрелся к особняку и только сейчас понял, во что граф превратил это место. Наг брезгливо скривился. Он всеми фибрами души презирал и ненавидел нищету! Эсмонд всегда жил среди роскоши и поэтому, оказавшись на троне, его жажда к богатству и власти стала ещё более неутомимой.

— Ваше Величество, — низко поклонился Сейдрик — мы рады приветствовать Вас в нашем скромном жилище. Прошу, разрешите мне лично сопроводить Вас в зал!

Король лишь брезгливо поджал губы, не удостоив хозяина дома даже кивка головы в знак приветствия.

Наг оглядел пустынный холл с высоким потолками. В воздухе стоял терпкий запах плесени и винного уксуса. Кажется, что перед прибытием Короля, замок попытались привести в порядок, но тщетно — пыль и плесень намертво въелись в стены, неряшливо выбеленные охрой и белой глиной.

Эсмонд прошёл вслед за хозяином особняка, за ними молча проследовала прислуга.

Вокруг бедность, грязь и разруха — упадок графства де Лавилль был виден невооружённым взглядом.

Войдя в зал, Король с отвращением оглядел вначале помещение, затем видавшую виды мебель, а уж только потом переключил взгляд на присутствующих здесь людей.

У большого полукруглого окна, низко опустив голову и плечи, стояла девушка в несуразном розовом платье. Рядом с ней находились сухопарая высокая дама и какая — то серая, пыльная и неопрятная старуха.

— Эйрин! — с нажимом в голосе произнёс