– Ножом достал. – Пребывание на пороге смерти не лишило старика умения читать мысли. – Кинжал или заточка.

– Где?

– Да у конторы. Я даже его не заметил. – Фергюсон нахмурился. Его ищущий взгляд метался по потолку.

Бенедикт уставился на пол, потом перевел взгляд на руку Фергюсона, бессильно лежавшую на одеяле, и взял ее в свои руки.

– Спасибо, – произнес Бенедикт. – За все, что ты сделал для моей семьи.

Фергюсон рассмеялся и тут же закашлялся.

– Ты отлично управлялся с сестрами, особенно если учесть, откуда мы все родом. Ты бы справился и без такого чудаковатого старикашки, как я. – Старик вздохнул. – Я горжусь тем, что знал тебя.

Бенедикт посмотрел ему в глаза:

– Ты мой лучший друг.

– А ты – мой.

Стиснув зубы, Бенедикт смотрел, как из уголка глаза Фергюсона скатывается на подушку слеза. Потом старик закрыл глаза.

Бенедикт долго сидел неподвижно, потом снял очки и сердито вытер глаза тыльной стороной ладони. Поднимаясь с кресла, чтобы сообщить Вильгельмине о кончине мужа, он вдруг почувствовал, что невероятно сильная рука схватила его за край сюртука.

Взгляд Бенедикта метнулся к лицу Фергюсона, в распахнутых глазах старика светилось совершенное понимание. Очень знакомое выражение. Фергюсон смотрел так всякий раз, когда понимал суть преступления; так наступало внезапное озарение, объединявшее отдельные события в общую картинку.

Он повернул голову и сказал Бенедикту:

– Часы. Мерзавец охотился за моими часами.

Время было позднее, магазин уже закрывался, когда в него вошел незнакомец. Он был высок – на добрых два фута выше стоявшего за прилавком продавца, подсчитывающего дневную выручку, – одет в черные бриджи и длинный черный сюртук, нижнюю половину лица закрывал толстый шарф. Незнакомец почти сливался с уличной темнотой, пока за ним не захлопнулась дверь. Вошедший низко надвинул на лоб треуголку и не сделал попытки снять ее, войдя в помещение, хотя и прикоснулся к полям, проходя мимо дамы, рывшейся в стопках поэтических сборников на дальнем столе. Тяжелые металлические скобы на ноге дамы неприятно заскрежетали, когда она повернулась к следующей стопке книг.

Человек за прилавком нетерпеливо поморщился, услышав этот звук, и произнес:

– Добрый вечер, сэр. – Зеленовато-карие глаза вошедшего обратились к нему. – Меня зовут Кристиан. Добро пожаловать.

Незнакомец ничего не ответил, лишь бесшумно прошагал к прилавку. Он шел скованной походкой, держа плечи очень прямо, опустив по швам руки.

– Не думаю, чтобы мы раньше встречались. – Кристиан приподнял голову и прищурился, пытаясь разглядеть что-нибудь еще, кроме бледных щек и прямого носа незнакомца.

Тот покачал головой и прокашлялся.

– Я ищу книгу.

– Тогда вы здесь по адресу.

– Посмотрим. – Незнакомец говорил низким голосом, почти неслышным из-за шерстяного шарфа. Слегка прищурившись, он рассматривал стены, заставленные полками с книгами. – Мне нужна книга мадам Уинифред Лейси.

– А… – Кристиан ухмыльнулся. – Знаменитая «Книга для любовников».

– Стало быть, она у вас есть?

– Ну конечно. Один экземпляр лежит в кладовке. Я его припрятал, чтобы не тревожить этих, с тонкими чувствами. – Он кивнул в сторону дамы, открывшей томик стихов. Кристиан перегнулся через прилавок и прошептал: – Как мужчина мужчине признаюсь, что читал книгу мадам Лейси и очень хотел бы, чтобы моя жена смогла пролистать несколько страничек, не впадая в истерику. Она могла бы научиться штучке-другой, чтоб не лежать между простынями как бревно. – Кристиан хохотнул. Незнакомец не рассмеялся, и продавец тут же посерьезнел. – Так я принесу книгу?

– Несите.

Лавочник ушел в заднюю комнату, и дама, листавшая томики стихов, подняла глаза. Незнакомец у прилавка обернулся и встретился с ней взглядом. Дама со стихами не выдержала. Она с трудом перевела взгляд обратно на стол и прижала ладонь к губам, чтобы приглушить смешок.

– Представляете, сегодня, чуть раньше, сюда приходила дама, – пропыхтел вернувшийся за прилавок Кристиан, – и имела наглость попытаться купить эту книгу!

– В самом деле? – Незнакомец взял томик тонкими пальцами в черных кожаных перчатках.

– Миссис Эмили Пакстон, представьте себе! – Бровей у Кристиана не было, поэтому он подвигал вверх-вниз розовой кожей лба. – Сама Ледяная королева! – Он не заметил, что рука незнакомца, вытаскивавшего кошелек, дрогнула, не заметил и сведенных рыжеватых бровей. – Разумеется, я не продал ей эту книгу. Я, черт побери, плевать хотел на ее репутацию бальной скандалистки и на то, сколько она собиралась заплатить. Книги вроде этой не предназначены для женских глаз.

Незнакомец провел обтянутым перчаткой пальцем по элегантному шрифту на обложке – по имени автора. То, что этот автор – женщина, как-то ускользнуло от продавца.

– Она не предназначена для женских глаз. Женщины – существа слабые, знаете ли.

Незнакомец молча посмотрел на Кристиана. Покупательница, стоявшая у стола с поэтическими сборниками, шла к выходу медленно и плавно, несмотря на скобы, обременявшие ее ногу.

Незнакомец в темной одежде уже почти дошел до двери, где дама натягивала перчатки, и тут наконец нарушил молчание.

Кристиан увидел, как незнакомец остановился, как дама в дверях оглянулась, встревоженно нахмурившись. Незнакомец повернул голову к Кристиану и прищурился.

– Возможно, вашей жене это пойдет на пользу, мистер Кристиан.

– Прошу прощения?

– То, что вы прочитали печально знаменитую книгу мадам Лейси. Видите ли, может быть, вовсе не ваша жена виновата в том, что ей недостает пылкости, когда она лежит под вашими простынями. – В уголках глаз незнакомца появились морщинки, – казалось, он улыбнулся.

* * *

Две дамы сидели и уютно молчали, а темнота постепенно заливала террасу. Если бы не подступающая зима, этот укромный уголок элегантного кафе был бы набит битком. Но зима приближалась, становилось прохладно, и слабый ветерок поигрывал с подолами юбок обеих посетительниц, словно задавшись целью пробраться к женским ножкам.

Дамы бросили короткий взгляд на приближающегося незнакомца, отметив темную одежду и шарф, прикрывавший нижнюю половину его лица. Они могли бы отвернуться от человека в черных чулках и бриджах после первого же взгляда, если бы не большая книга, которую он прижимал к бедру. Эмили Пакстон и Изабель Скотт просто не поверили своим глазам. Изабель потрясенно ахнула, а Эмили лишь слегка приподняла соболью бровь.

– И что две столь прекрасные леди делают на улице в такое позднее время? – Над шарфом заискрились весельем знакомые глаза.