— Линка, ну, ты просто всё не так поняла! — стонал в трубку мой вот уже два часа как бывший жених.

Мой мобильный телефон лежал на краю стола, и по громкой связи передавал мне очередную попытку Станислава объяснить как я неправа по отношении к нему. А что я? Я флегматично разглядывала нутро одежного шкафа. Где же я видела эту дрянь? Куда-то в угол он их запихнул, помню.

— Лина, я с ней не спал! Мамой клянусь! — пытался убедить меня Стас, что милый догги-стайл у тумбочки в прихожей с непосредственным участием моей дорогой подруги Машеньки и моего тогда ещё не бывшего жениха, мне просто примерещился.

— Стасик, тебе маму не жалко? — мягко поинтересовалась у бывшего, в душе поражаясь как легко и беззастенчиво кое-кто может врать.

Галину Сергеевну, мою несостоявшуюся свекровь, я не то что бы любила, просто искренне сочувствовала, что ей достался такой любящий и трепетный сынок, готовый клясться матерью, сообщая заведомую ложь. Впрочем, если смотреть с другой стороны, то она получила то, что сама воспитала, всё же семья — первичный институт социализации личности. Словом, какие основы заложила, то на выходе и получила, а теперь не только она, но и окружающие от её сыночка страдают.

— Лин! Ну, Линка, это всё случайно получилось, — продолжил ныть бывший жених.

Я даже слегка опешила после такого заявления. Простите, как подобное могло получиться случайно?! Наверное, дело было так: Машенька зашла к нам в гости и, переступив порог плохо себя почувствовала, наклонилась, чтобы переждать секундное помутнение сознания, оперлась руками о тумбочку, а тут ей на помощь ринулся Стасик, но споткнулся и нечаянно попал не туда. С такой стороны я на ситуацию, конечно же, не смотрела, так как версии из разряда бреда отмела сразу же.

— Линка, ну бес попутал! Мы просто перепихнулись и всё! — кое-кто, наконец, понял, что вранье, как аргумент, не прокатывает и перешёл к «тяжёлой артиллерии» с его точки зрения. — А так я тебя люблю! Слышишь, я тебя люблю!

— Слышу-слышу! — отозвалась я с интонациями зайца из мультфильма «Ну, погоди!».

Ага, вот они, эти красные, кружевные труселя на два размера больше моего! И как только я умудрилась месяц назад поверить в то, что эти красные стринги — неудачно выбранный подарок, а не забытый любовницей Стаса пикантный предмет гардероба?! Видимо предсвадебная горячка сожрала мои последние мозги.

— Издеваешься, да?! — вдруг возмущённо взвыл бывший. — Так вот знаешь, что я тебе скажу?

— Я само внимание, — нежным голоском уведомила я его, бросая комочек красного кружева поверх вещей Стаса, кое-как упиханных в большую спортивную сумку.

— Ты просто стрёмная фригидная баба! Поняла?! — осознав, что понять и простить его я не собираюсь, Станислав решил вылить на меня накопившиеся за время разговора и совместного проживания словесные помои, пытаясь оправдать себя. — Я как дебил три месяца за тобой таскался, чтобы ты мне дала, а ты как одолжение сделала!

С кривой улыбкой на лице, я смотрела в пока ещё раскрытую сумку, раздумывая, не плюнуть ли туда напоследок. Как мило бывает узнать, что три месяца ухаживаний были не для того, чтобы продемонстрировать серьёзность намерений и глубину чувств, а для того, чтобы банально развести меня на секс, да ещё, как выяснилось, плохой секс. А ничего, что обещая небо в алмазах и феерично чувственную ночь, меня осчастливили спринтерскими пятью минутами?

— А потом: то у тебя месячные, то голова болит, то на работе, видите ли, устала, — распалялся Стас, решив, что терять ему уже нечего. — Так тебя не трогай, этак не целуй!

Ладно, про месячные я промолчу. Мигрени, тоже фигня, но вот работа…. Чёрт побери! Я полтора года кормила этот рудимент диванчика, оплачивала коммуналку, искренне веря, что кое-кто никак не может найти работу, ни словом его не упрекнула, а теперь я плохая. Год назад мне пришлось помимо обязанностей специалиста по кадрам, в том же офисе подрабатывать ещё и уборщицей по вечерам, чтобы заработать денег не только на оплату коммунальных услуг, продуктов питания, но и на еженедельные подношения маме моего благоверного, которая регулярно жаловалась на своё бедственное положение. Сейчас, когда я уже почти отстранено об этом вспоминаю, находит осознание, какой же тупой курицей была. Как можно было не замечать того, что для Стаса я была не любимой девушкой, а этаким многофункциональным устройством, обеспечивающим его жильём, деньгами, едой и чистой.

А ведь в начале наших отношений я уже догадывалась, что у милого-любимого есть явные задатки альфонса, но попыталась себя убедить в том, что он изменится. Боже, как стыдно человеку с высшим образованием верить в то, что взрослый мужчина с давно сформировавшейся личностью может измениться, причём столь разительно! Не буду оправдывать свой опрометчивый поступок тем, что все знакомые и родичи давили на меня, пытаясь донести до моего разума единственную, как им казалось, здравую мысль, что в тридцать лет мне не просто пора выйти замуж, а необходимо, как можно скорее, окольцевать любую особь мужского пола, даже если она будет сопротивляться или её единственным умением окажется пускание слюней и наматывание их на кулак.

«Линка, часики тикают, — напоминала мне тётка, неодобрительно качая головой. — Твоя мамка в этом возрасте тебя уже в школу водила, а ты всё харчами перебираешь, старородящей уже и так будешь. Этот тебе не эдак, тот тебе не так! Будешь нос воротить, да принца искать одна останешься, в старости и воды некому будет подать».

«Гель, проще надо быть, — вещала мне Машка, искоса поглядывая на своего благоверного лежащего на диване и взахлёб хохочущего над каким-то роликом в интернете. — Сейчас каждый мужик на вес золота, если ты его к рукам вовремя не приберешь, приберёт другая. Хватать надо, что плохо лежит! У всех есть недостатки, но и ты ж не идеальная. Вот что ты вечно умничаешь перед мужиками, а? Думаешь, им нравится, когда баба умнее? Нифига! Им нравятся недалёкие глупышки, которые только улыбаются и поддакивают. Что тебе стоит улыбаться и поддакивать? Ничего! Он разомлеет и можно хватать его тёпленьким. Поняла?»

«Гелька, ну, ты конечно дурында! — щебетали девочки на работе. — Только дурочка может ходить в таких закрытых вещах, когда кругом столько подходящих мужиков.