комфортно, сразу же вспомнив своих старых друзей, пыльные дороги, прохладный ветерок горных перевалов, пустынные озера, ледяные реки и дым костра. Закончив возиться со шнуровкой, Карен выпрямила свои голые коленки.

– Будет здорово.

– Ты - мазохистка, – сказала Мэг, и потушила сигарету.

– Ты даже не знаешь, чего лишаешься.

– Ну почему же? Целой кучи потраченного впустую времени, – Мэг поднялась из кресла, зевнула и потянулась. – Что ж, желаю, чтобы все прошло весело, если такое там вообще возможно.

– Конечно. Увидимся в следующее воскресенье.

– Передавай привет бурундукам, – помахав на прощание пальчиками, Мэг развернулась и вышла из комнаты.

Карен взглянула на свои часы. Пять двадцать восемь. Она откинулась на спинку дивана и вытянула ноги. Ее клетчатая рубашка была расстегнута так, что обнажала живот. Она застегнула ее на пуговицу, после чего проверила ширинку на вельветовых брюках. Все в порядке. Она зевнула. Пожалуй, не надо было отказываться от предложения Мэг насчет кофе. Она сделала глубокий вдох, от которого почувствовала, как все тело наполнилось легкой, приятной усталостью. Закрыв глаза, она медленно выдохнула.

Целая неделя в горах со Скоттом. С детьми или без них, это обещает быть просто замечательным. Они найдут время, чтобы побыть наедине. Да хотя бы ночью. Ночью будет холодно, и, лежа в палатке, они тесно прижмутся друг к другу...

Звонок в дверь вырвал ее из сна. Она вскочила с дивана, поспешила к двери и открыла ее.

Стоящий в свете уличной лампы крыльца Скотт улыбался ей через защитный экран.

– Одну минутку, – сказала Карен и закрыла дверь, чтобы снять защитную цепочку. Когда она открыла ее снова, он уже прижимался к экрану лицом.

– Я хочу тебя, – прошептал он.

На какое-то мгновение его прижатое к сетке лицо показалось ей незнакомым. Карен почувствовала, как от испуга кожа покрылась мурашками. Затем он немного отошел назад и снова стал Скоттом, красивым и улыбающимся.

– Готова? – спросил он.

– Да, – открыв дверь с защитной сеткой, она немного наклонилась и увидела его машину, стоящую на дороге.

Фары были включены. Свет в салоне не горел

– Дети там? – спросила она.

– Да. Вытащить Джули из постели оказалось сродни убийству. А Бенни, наоборот, ужасно рвался поскорее выехать. Мне кажется, что он вообще не спал. А когда настала пора выходить, он вдруг решил, что просто не сможет жить без бинокля, и нам пришлось искать эту чертову хреновину.

– Нашли?

– Нашли. Но это нас сильно задержало.

– За это я тебя прощаю.

– Спасибо, – сказал он.

А затем заключил Карен в объятия. От него пахло кофе и лосьоном после бритья. Коснувшись во время поцелуя его усов, она почувствовала себя так комфортно, что даже побоялась, что может задремать. Но тут его руки юркнули ей под рубашку. Состояние дремы тут же развеялoсь, когда он начал ласкать ее спину, а затем, скользнув ладонями под мышками, нежно коснулся груди. Его руки гладили ее. Ласкали ее. Ее соски набухли и затвердели.

– Думаю, что лучше отправлю детей обратно домой, – пробормотал он.

– М-м-м. Я скучала по тебе.

Он еще раз поцеловал ее и крепко обнял.

– На самом деле, нам лучше выезжать. У тебя все собрано?

– Вроде, да.

Она наклонилась, чтобы поднять свой рюкзак.

– Позволь мне, – сказал Скотт.

Как только он поднял его, Карен поспешила к кофейному столику. Схватив свою сумочку и легкую фетровую шляпу, она вышла вслед за ним на улицу.

Утренний воздух тут же окутал ее руки и ноги холодом, просачиваясь сквозь рубашку, словно ледяная вода. Дрожа, она приветственно махнула рукой еле различимым сквозь боковое окно машины детям. Их было видно настолько плохо, что она даже не могла разобрать, кто из них Джули, а кто Бенни.

– Можешь забираться в машину, – сказал Скотт.

Карен пожала плечами, решив подождать и не заходить в автомобиль без него. Они направились к багажнику. Она стояла, скрестив на груди руки, плотно сжав ноги и сомкнув челюсти, чтобы зубы не стучали.

Скотт открыл багажник и улыбнулся ей:

– В машине включен обогреватель.

– Побуду лучше немного на свежем воздухе.

Он рассмеялся и положил ее рюкзак поверх остальных вещей. Затем, щелкнув замком, захлопнул багажник.

– Ничего не забыла?

– Вроде, нет.

Он прислонился к багажнику спиной, выглядя при этом совершенно не замерзшим. Еще бы, ведь на нем были теплые брюки и фланелевая рубашка.

– Солнечные очки? – спросил он.

– Взяла.

– Куртка?

– Лежит в рюкзаке. Жаль, что я ее не надела.

– Ну, тогда поехали.

Карен подошла к пассажирской двери, и, подождав, пока Скотт усядется на водительское сидение, открыла дверь. Она нырнула внутрь, и, повернувшись к задним креслам, улыбнулась.

– Доброе утро, – сказала она.

– Привет, – сказал Бенни, подмигнув одним глазом. Затем он поднес ко рту кулак, имитируя, будто держит микрофон. – Хорошего вам утра, и спасибо, что настроились на наш канал. Наше шоу специально для вас!

– Придурок, – сказала Джули.

Одарив Карен быстрой улыбкой, она повернулась лицом к окну.

Карен села. Затем захлопнула дверь. Обогреватель обдувал ее ноги. Она вздохнула и откинулась назад, наслаждаясь теплом, в то время как Скотт выехал на дорогу.

– Можно, поведу я? – спросил Ник.

Его oтец захлопнул заднюю дверь универсала.

– Только если не будешь превышать скорость выше шестидесяти.

– Тогда мы доберемся туда неизвестно во сколько.

– Ну, встреча запланирована на половину третьего. Думаю, что для того, чтобы успеть к этому времени, можно спокойно обойтись без превышения скорости. Садись за руль, а когда устанешь, дай мне знать.

– Хорошо.

Они сели в машину. Ник завел двигатель.

Отец обернулся:

– Никто не хочет сходить на дорожку в туалет?

– Гросс, – сказала Хизер с заднего сиденья.

– Вайл, – сказала Роуз.

– Думаю, что все уже сходили, – ответила ему мама.

– Очки? Шляпы? Прокладки?

– Папа! – в унисон выпалили близняшки.

– Арнольд!

– Это очень важно, – сказал он, сохраняя серьезное выражение лица. – Иначе истечете кровью.

– Из носа, – сказала Роуз.

Хизер хихикнула.

– Ладно, – сказал отец. – Если вас совсем не волнует ваше же здоровье, то удачи. Верно, Ник?

– Моя уже во мне.

Засмеявшись, отец хлопнул себя по колену.

– Надеюсь, ты вытащишь ее, когда мы встретимся с