- Какого чёрта тебе надо?

- Не очень-то ты хочешь поговорить со своим отчимом! - хриплый смешок. - Ты знаешь, какой сегодня день, ты знаешь, что мне нужно сделать.

- Разве это не может подождать до завтра? Уже поздно, и я чертовски устал.

- У меня есть дела завтра...

- Какие? Тратить деньги моей мамы?

В кулаке Крис сжимал пригоршню диванных подушек, и пульсация в висках не отставала от музыки, грохочущей по стенам.

- Ты имеешь в виду мои деньги? Ты получил свою долю только потому, что твоя мать жалела тебя, а если бы я не любил её так сильно...

- Любил её? Ты, чёрт возьми, должен...

- И если бы меня не волновали её желания, ты бы нихрена не увидел. Но случилось так, как случилось, и это мой выбор. До скорой встречи... сынок.

Щелчок.

- Блять! Дерьмо! - на этот раз он бросил телефон, и тот разбился о стену, разлетелся на пластик и металлическое конфетти. - О, чёрт возьми!

Бум! Бум! Бум!

Музыка играла снова и снова. Крис схватился за волосы обеими руками, тянул, кричал, топал ногами ещё больше.

- Пожалуйста... Пожалуйста, заткнитесь!

Бум! Бум! Бум!

Крис вздохнул, оглядел квартиру. Если бы Тодд увидел состояние этого места, он бы наверняка задержал деньги. Он делал это раньше, и Крис знал, что этот придурок будет искать любой предлог, чтобы отказать ему в том, что по праву принадлежало Крису. Его мать, да благословит её Бог, хотела, чтобы Крис что-то представлял из себя в жизни. В её завещании говорилось, что он должен был получать ежемесячное пособие, притом немалое, при условии, что он работал бы на постоянной работе и содержал дом с "приемлемыми условиями для жизни". Конечно, великий и замечательный Тодд, её агент, превратившийся в мужа, получил бóльшую часть денег, и она поручила ему судить, выполняет ли Крис свою часть сделки.

Итак, Крис переехал, обзавёлся собственной квартирой, устроился на работу в комплекс в качестве своего рода разнорабочего. Он всегда умел что-то чинить - и строить - и никогда не понимал почему. Ему нравилось говорить себе, что кем бы ни был его настоящий отец, должно быть, он был архитектором или кем-то в этом роде, и эти навыки передались в его генах. Насколько он знал, у него не было никаких других навыков, ничего, что можно было бы предложить какому-либо работодателю, или стремления найти настоящую работу. Часы на работе были короткими, разбросанными, и ему не приходилось покидать свой комплекс, если он не хотел. Чертовски идеально.

Пустые картонные коробки из-под еды, коробки из-под пиццы и грязная одежда были разбросаны по квартире, и в течение нескольких недель там царило гниющее зловоние, которое Крис не мог определить. Когда Тодд вторгался в это место, он ухмылялся, отказывался от выплаты денег и уходил.

Крис выхватил из-под раковины мешок для мусора и бегал кругами, набивая его содержимым квартиры. Он мог только надеяться, что Тодд был достаточно далеко, чтобы дать ему возможность очистить жилище достаточно, чтобы считаться "пригодным для жизни".

Но музыка просто продолжала рваться из пола под ним, и его настроение ухудшалось стабильными басами. Он знал, что проклятые копы не собираются показываться, они никогда не приезжали. Сколько бы раз он ни жаловался, они продолжали игнорировать проблему.

- К чёрту всё!

Поместив мусор в полиэтиленовый пакет, он перешёл в свою спальню и вздохнул, глядя на груды грязной одежды. Он мог только надеяться, что Тодд не рискнёт зайти так далеко в квартиру. Ещё один протяжный вздох вырвался из его горла, когда он вышел из квартиры и направился к мусорному контейнеру.

"А на обратном пути я постучу в их дверь, - сказал он себе. - Я наконец скажу им лицом к лицу, что с меня достаточно, что, если они не выключат музыку, я их всех убью".

Он улыбался, пока бежал к мусорному контейнеру, представляя, как пинает дверь с автоматом в руке и обрызгивает этих засранцев горячим свинцом.

Он бросил пакет в мусорный бак, но услышал, как что-то скребётся в нём, вероятно, енот или кто-то в этом роде, и поспешно вернулся через парковку.

"Вот дерьмо".

Если он собирался противостоять этим людям - вероятно, вспыльчивым гангстерским подражателям из-за музыки, которую они слушали, - он знал, что ему нужно иметь больше храбрости, чем у него была. Он должен был иметь яйца. Он должен быть грёбаным Шварценеггером.

Бас взорвался с первого этажа, мощность звучания, которая, должно быть, беспокоила других соседей так же сильно, как и его самого. Люди, проходящие по стоянке и остальной части комплекса, казалось, не замечали неудобств, либо они были так же напуганы, как и Крис, и не хотели ничего об этом говорить.

"Я просто вежливо попрошу. Я просто скажу им, что их музыка нарушает покой, и если они любезно выключат её, я буду очень признателен".

Он засмеялся при этой мысли, понимая, что это будет не так просто. Но с него было достаточно. Больше не нужно звонить копам только для того, чтобы тебя игнорировали, больше не нужно топать по полу.

Его живот скрутило от беспокойства, когда он поплёлся к их квартире. По мере того, как он приближался, его кулаки крепче сжимались, и пот тёк более свободно. Он не слышал голосов, когда стоял за дверью, и музыка заставляла дрожать бетон под его ногами.

- Эй! - крикнул он, стуча костяшками пальцев по двери.

Дверь слегка отворилась внутрь, и эта маленькая трещина в последнем барьере между ним и музыкой только сделала её громче. Но никто не подошёл к двери. Крис вспыхнул, подпалив всё оставшееся терпение, и толкнул дверь.

- Слушайте, чёрт возьми, с меня хватит...

Запах смерти охватил его, в то же время его глаза начало щипать от него. Повсюду валялись тела, разорванные на лоскуты, кровь залила пол и стены, как в картинах Джексона Поллока. Мужчины и женщины с разорванной кожей и внутренностями, сверкающими в свете лампы, лежали друг на друге, разбросанные по полу гостиной. Музыка сотрясала стены, вызывала рябь по поверхности крови и ударила Крису в мозг.

А потом к его голове прижался холодный металл.

* * *

Тодд налил себе выпить, когда водитель резко повернул налево.

- Ты можешь ехать осторожнее? Если ты заставишь меня пролить напиток, клянусь богом, я тебя уволю. Ты хоть представляешь, сколько мне стоила эта рубашка?

-