Марлена. – Дилан, не надо.

Девушка попыталась обойти Дилана, но он не собирался ее пропускать. Прохожие, которым они мешали своим топтанием посреди тротуара, кто молча, а кто и с недовольными комментариями, огибали их с обеих сторон.

- Где мы можем спокойно поговорить? – оглядываясь, спросил Дилан и все же успел схватить Марлену, попытавшуюся воспользоваться тем, что он отвлекся, и ускользнуть, за руку. – Ну, или неспокойно… Если ты хочешь именно так.

- Никак я не хочу с тобой разговаривать! – воскликнула Марлена, пытаясь высвободиться.

- Тогда будешь просто слушать, - согласился Дилан и уверенно потащил девушку в сторону ближайшего сквера, за ажурной оградой которого виднелись цветущие кусты, пустынные песчаные дорожки и никем не занятые белые скамеечки вокруг небольшого фонтана.

- Лерра, у вас все в порядке? – господин в сером сюртуке, такого же неприметного цвета шляпе и с подходящими в тон усами зашагал рядом с все еще пытающейся тормозить каблуками девушкой. – Может, позвать полицию?

- Нет, нет, не надо! Все в порядке, - поспешно заверила Марлена, вот только вмешательства полиции ей и не хватало - дойдет до лерра Эшенриха, и ее прогулки в одиночестве на этом закончатся.

А Дилан остановился, обернулся и, рыкнув:

- Благодаррю за бдительность! – пихнул свой несчастный пучок нарциссов в руки незваного защитника и, более не обращая на него внимания, подхватил Марлену уже под локоть и повел ее к воротам в ограде сквера.

Прежде чем свернуть в них девушка в последний раз озабоченно оглянулась на ошарашенного серого господина, застывшего с ее несостоявшимся букетиком в кулаке.

- Нарциссы не жалей, - пробормотал Дилан. - Наверняка здесь где-нибудь тоже клумба отыщется.

Он подвел Марлену к белой скамеечке и предложил:

- Присядем?

Марлена упрямо помотала головой. Она презирала себя за то, что все еще стоит здесь и тем самым соглашается выслушать оправдания Дилана. Более того, она, оказывается, все-таки ждет этих оправданий! И, похоже, все еще надеется, что может отыскаться у него логичное объяснение тому, что вдруг исчезнув в один злосчастный день из академии, он за три года не нашел ни времени, ни желания сообщить ей, почему они расстались именно так. Надеется на объяснение, отличное от того, до которого она додумалась когда-то сама, и которое звучало жестко и однозначно – ему просто на тебя наплевать.

Вздрогнув, она вскинула голову и, стараясь говорить холодно, напомнила:

- Мне пора возвращаться.

Дилан вздохнул.

- Лен, да понял я уже, что ты не рада меня видеть, не желаешь разговаривать и даже находиться рядом со мной тебе неприятно, - утомленно заметил он. - Я прошу меня просто выслушать. Я должен тебе этот разговор. Я действительно приехал в Норгатен, чтобы отыскать тебя и все объяснить, как и обещал в письме. Приехал, как только смог и…

- В каком письме? – перебила Марлена, до которой смысл произносимых Диланом слов доходил как будто с опозданием. – Я не получала никаких писем.

- Вот как? – Дилан не выглядел удивленным, скорее, расстроенным. – Выходит, мой друг не смог его передать. Жаль. Я верил, что ему все удалось, и письмо до тебя дошло.

- И тебе не показалось странным, что я на это письмо не ответила? – поинтересовалась девушка растерянно.

- Не показалось, - бросил Дилан резко. – Потому что в том неполученном тобой письме я просил, чтобы ты не пыталась со мной связаться.

Марлена зажмурилась и почему-то вспомнила, как сидела в этом скверике с отцом, которому последнее время уже тяжело было преодолевать дорогу до лавочки лерра Траубе без отдыха. Тогда так же негромко журчал фонтан, и ворковали, разгуливающие по дорожкам голуби. А вокруг фонтана с хохотом и радостными возгласами носилась стайка детей, играющих в «воздушные фигуры». И отец, оживленно рассказывающий о своем последнем исследовании, так засмотрелся на них, прервав недопроизнесенную фразу на полуслове, что Марлена вдруг остро осознала, как он уже немолод и слаб, и что ему, наверное, хотелось бы гулять в этом сквере с внуками как чинно восседающие на скамеечках пожилые господа и дамы…

Когда ей удалось, наконец, отогнать обратно подступающие слезы, девушка открыла глаза и смогла выговорить почти равнодушно:

- А ты не мог перед тем, как покинуть академию, лично сказать мне, что не хочешь продолжать общение?

- Не мог! – отрезал Дилан раздраженно.

Он посмотрел по сторонам, на небо, на фонтан, на дорожку под ногами, покусал губу, потом вдруг спросил, не глядя на девушку:

- Что болтали в академии после моего исчезновения? Какие слухи ходили? – и усмехнулся: - Впрочем, кого я спрашиваю? Ты же тот единственный, наверное, человек в академии, который и не заметил бы, что окружающие что-то там обсуждают…

Только не в случае, если обсуждают тебя, Дилан, - с горечью подумала Марлена и перечислила:

- Болтали, что ты вдруг утратил целительский дар и решил отчислиться сам, чтобы не позориться на экзаменах. Отчего именно утратил, никто не знал. Болтали, что ты решил перевестись в другое учебное заведение, потому что уровень преподавания в нашей академии тебя не устраивал. Куда именно ты перевелся, никто не знал. Болтали, что ты вынужден бросить учебу и бежать заграницу из-за скандала с какой-то женщиной. С какой именно женщиной и куда заграницу, никто не знал. Достаточно?

- Версия про побег заграницу с женщиной мне понравилась, – признал Дилан. - А тебе, подозреваю, не