— Не переживай, Лайам. Я сам с ними поговорю, — криво усмехнулся Корлеоне.

Спустившись в подвал, он показал приятелям штабеля огневиски, аккуратно упакованные в ящики. Здесь было действительно гораздо больше, чем на полторы тысячи галеонов и парни немного успокоились.

— А что у тебя с головой, Аберфорт? — пробурчал кособокий Плокс. — Бутылку разбил о кукуху?

— Упал, — лаконично ответил Вито. — Так где мне встретиться с кредиторами, Лайам?

Тот немного помялся, а потом назвал адрес «Белой Виверны».

— Амадей Додсон, он там всем заправляет, — скривился Кассворд. — Может, тебе не стоит одному-то? Они там крутые ребята.

— Ничего, — без улыбки посмотрел на него Вито. — Давайте лучше сейчас займёмся продажами. Надо пробежаться по всем пабам. Я в Лютный с самой большой партией, заодно в «Дырявый котёл» заскочу. А вы возьмите на себя другие магические деревни.

Он посмотрел на Плокса.

— Джонатан, у тебя вроде какие-то друзья в Хогсмиде остались. Прометнись по ним, там много кабаков и желающих купить огневиски старшекурсников.

Плокс кивнул, и волшебники начали быстро уменьшать и прятать коробки в саквояжи. Разделив все на три части, они вышли из дома, Аберфорт запер дверь, после чего молодые парни разошлись в разные стороны. Зайдя в неприметное место, Карлеоне аппарировал на Косую аллею. По факту это была его первая аппарация, которая на удивление закончилась хорошо. Тело и магический источник отлично знали, что делать, поэтому, кроме, небольшой радости от самой возможности перемещаться на далёкие расстояния, никаких других эмоций Корлеоне не испытывал.

Магия вообще давалась удивительно легко. В новых воспоминаниях Вито ощутил, что был не слабее, а в чём-то, даже сильнее старшего брата, но никогда не старался афишировать свои возможности, в отличие от Альбуса. Это тот любил пустить пыль в глаза всем окружающим, даже в детстве строя из себя невесть что. А став постарше, вообще начал создавать имидж великого светлого волшебника. «Великий мужеложец», — сплюнул скривившись, Корлеоне. Он бы мог простить брату его наклонности, в конце концов, это личное дело каждого, но вот то, что Альбус предпочёл любовника семье, вызывало у него стойкое омерзение. «Любовь проходит, дружба распадается. И только кровные узы нерушимы навсегда, — печально подумал Корлеоне. — Как жаль, что старший брат обезумел в погоне за своей порочной привязанностью».

Распродав всю партию, он, не спеша, подошёл к тому самому кабаку и спокойно зашёл в двери «Белой Виверны». На сцене пела что-то весёлое молоденькая певичка в коротком красном платье. За столами сидели посетители в основном в тёмных мантиях старинного покроя, стоял табачный дым и в глубине зала виднелась барная стойка. Вито подошёл к трактирщику и спросил, где он может найти мистера Додсона. Толстый бармен мотнул головой, указывая на стоя́щий недалеко столик, за которым сидело четверо крепких парней и негромко прошептал:

— Это очень серьёзные люди, паренёк. Я бы не советовал тебе им грубить, будь осторожен.

Вито, с благодарностью кивнул головой и направился к столику.

— Здравствуйте, господа. Я, Аберфорт Дамблдор, — с некоторой заминкой, громко произнёс Вито Корлеоне. Впрочем, заминка была принята за страх молодого человека, а не за что-то другое.

— О, нашлась наша пропажа, — просипел один из сидевших за столом. — Ты принёс свой долг, мальчик?

— Я принёс тысячу галеонов, как и договаривались, — спокойно пожал плечами Вито.

— Твой долг составляет три тысячи галеонов, щенок, — холодно процедил седой человек, сидевший в центре стола. — И мне не нравится твоя опухшая морда. Похоже, ты сам вылакал своё огневиски.

— Мы договаривались о тысяче, — сла́бо улыбнулся Корлеоне, – и сроки ещё не прошли.

— Ты что дерзишь?! — вспыхнул весь татуированный крепыш, сидевший справа от седого. — Тебе сказали три тысячи, вот и будь любезен, отдай. Хочешь, дом продавай. Свой и дружков... А иначе сам пойдёшь на органы. У нас тут в Лютном не любят выскочек.

— Ну, хорошо, — вздохнул Корлеоне. — У меня с собой тысяча кнатами, вам здесь отдать или в другом месте? Остальное золото ребята должны принести мне, когда реализуют свою часть товара.

— Пойдём в комнаты на второй этаж, — поднялись волшебники. — Эй, Джон? Твой кабинет свободен? Или ты там спрятал какую-то шлюху от наших глаз? — крикнул бармену татуированный крепыш.

Тот махнул рукой, показывая, что дорогим гостям все можно и все четверо вместе с Корлеоне отправились наверх.

В комнате было несколько кожаных диванов, большой рабочий стол и зелёное, обитое бархатом кресло. Деревянные панели делали кабинет немного мрачным, но в целом все выглядело неожиданно богатым для такого заведения. Седой уселся в кресло за столом и требовательно посмотрел на Корлеоне:

— Давай малой, выкладывай свои кнаты.

Вито начала доставать мешочки с золотом, полученные от трактирщиков и выкладывать деньги на стол. Сиплый комментировал каждый новый мешочек, а крепыш и ещё один молчаливый худой волшебник быстро считали деньги. Седой холодными рыбьими глазами следил за этим, положив рядом собой палочку. Галеоны, кнаты сикли — все раскладывалось по кучкам и перечитывалось. Наконец, поток мешочков кончился, и седой подвёл итог:

— Здесь ровно тысяча галеонов и с тебя мистер Дамблдор ещё три тысячи.

— Почему три? — без особого удивления спросил Вито.

— Потому что мистер Амадей Додсон так сказал, — хохотнул крепыш.

Седой холодно посмотрел на Корлеоне: