Булат и Денис приехали к восьми и вызвались помогать. Без наха нам точно не справится.

— Что делать, что делать… — забормотал я. — Муравью приделать, как сказал бы Володя Яковлев. Отбирать мы их будем, Саш. Ты, Булат и Денис — займётесь отбором. — Я вытащил из ящика два увесистых журнала и бухнул их на стол. — Писать сюда. В один журнал тех, кто прошёл отбор. В другой резерв. Негодных отправляем домой.

— По каким критериям отбор будем делать? — поинтересовался Денис.

Я, подумав, ответил:

— Нормы ГТО. Шестая ступень. Бег на сто метров, бег на три километра. Подтягивания и наклоны вперёд стоя с прямыми ногами. Метание спортивного снаряда и стрельба из пневматики. Ну и самооборона без оружия, как без этого. По всем нормативам проходят только те, кто укладываются в золото. Значков раздавать не будем. Данные на каждого отобранного записать в журнал. Нормативы знаете?

— Что-то такое помню… — пробормотал Саня.

— Запишу вам сейчас все нормативы, — сказал я. — Ровно в девять начинаем. Точнее — начинаете.

— А ты? — удивился Саня.

— А я поеду в Рог, — ответил я. — А потом на Чистое озеро. Тут без серьёзной помощи никак. Нам нужны инструкторы. Где их искать мне известно. Вопросы?

— Хитрый ты, Никита, — сказал Денис, мотая головой. — Вроде я татарин, а не ты. Где хитрости учился?

— Нигде, — улыбнулся я. — И это не хитрость. Жизнь вам облегчаю, если не заметили…

Зубаря выписали дня три назад. Пластическая хирургия ему не сильно помогла. Столь масштабные повреждения сложно исправить. Зубарь решил проблему маской. Не взирая на боль, натянул её поверх изувеченного лица. Кто одолжил ему маску мне неизвестно, но её прежний владелец явно был фанатом фильма «Хэллоуин». Теперь Зубарь похож на Майкла Майерса. Хорошо, что очки солнцезащитные надеть додумался. Без них вообще жуть!

— Чего надо? — злобно спросил Зубарь, приоткрыв дверь и высунув в щель свою жуткую рожу. Живёт он в старом домишке. Новый пока не достроили. Через три дома от него живёт Саша Бодров.

— Тебя надо, Зубарь, — ответил я и протянул руку. — Все никак не привыкну к твоей роже. Жуть!

— Под маской страшнее, — ответил он и нехотя пожал мою руку. Полностью открыв дверь, пробурчал: — Входи давай. Я, как бы, гостеприимен. Не ко всем, правда.

— Ага, — кивнул я и вошёл в дом.

— Чай, кофе или водка? — спросил Зубарь и шаркающей походкой направился на кухню. Судя по свежаку, которым от него фонит — бухает солидно. И плевать хотел на антибиотики.

— Чай, — ответил я и направился следом.

Зубарь налил мне чаю, а себе водки. Сев за стол, потребовал:

— Говори, зачем приехал. Если просто так — вали на хрен. Чай можешь не допивать.

— Работу хочу предложить, — ответил я и начал рассказывать: — Новобранцев набираем, и нужда в инструкторах появилась. Ты у нас мужик тёртый. Воевать отказался, управлять тоже. Ушёл в запой. Пора выходить из запоя.

— Запой ещё не начался, — буркнул Зубарь. Сложно понять, куда он смотрит. — Но мне нравится твоя прямолинейность, Никита. Я подумаю над твоим предложением. Если увидишь меня завтра в лагере — значит я согласен. Детали мне не интересны. Чай, как вижу, не интересен тебе. Выход тебе известен. Проваливай.

Я улыбнулся:

— Уже пошёл…

Сев в машину, я начал улыбаться ещё больше. Зубарь приедет. Можно не сомневаться. Один инструктор у нас есть. Осталось набрать ещё нескольких. Еду на Чистое озеро.

Дворец преобразился. Оброс деревянными лесами и лишился японского стиля. Этакий серый уродец. Надеюсь, что таджики знают, что делают. Остальные постройки тоже на реконструкции. Только баня с мостиком у озера осталась прежней. Работа кипит. Таджики бегают, издалека похожие на муравьёв, обустраивающих себе муравейник. Трудолюбивый народ. Молодцы. Не то, что некоторые.

Адам Олаффсон и его пятеро выживших наёмников живут на берегу озера в палатках. В особняк заселяться они отказались категорически. Стыдно. Стыдно перед детьми и девушками, которые теперь живут там. Дети и девушки, кстати, разных национальностей. С миру по нитке собирали. Понемногу осваиваются. Скоро начнём подыскивать девушкам жильё и работу. С детьми всё сложнее.

— Здравствуй, Ник, — сказал Олаффсон и нехотя улыбнулся.

— Привет, — спокойно ответил я.

— Пройдёмся? — спросил Олаффсон, показав на изгибающуюся линию берега.

Я махнул наёмникам, играющим в карты рядом с одной из палаток. Они махнули в ответ. Морды недовольные и притом недовольство они своё не скрывают.

— Давай пройдёмся, — согласился я.

Мы отошли от лагеря метров на пятьдесят и Олаффсон тихо заговорил:

— Ты обманул меня, Ник. Обманул во всём, что говорил… Хотя нет, про возвращение обратно вы не соврали. А в остальном да, это была ложь. Вас не пятьсот. Вас несколько тысяч, Ник. Зачем ты меня обманул?

— Так ты об этом, — заулыбался я. — Это была ложь во благо. А насчёт тысяч ты преувеличил. Население к нам не имеет отношения. Они в распрях стараются не участвовать. Большинство, по крайней мере. Некоторые участвуют в них с радостью. Тут контингент странный обитает. Я сам пока не всё понял. В целом мне тут нравится…

Мы дошли до обрыва. Глядишь в воду и видишь опутанное водорослями дно. Глубоко. Метров семь-восемь. Вода кристально чистая. Обрыв тоже высокий, метров пять, не меньше. Долечусь — приеду купаться. У самого дна вальяжно плавают крупные рыбины. Как-нибудь порыбачу.

— В общем я с предложением приехал, Адам, — начал рассказывать я. — Мы тренировочный лагерь рядом с посёлком Рог строим и народ набираем. Нам нужны грамотные инструкторы. Есть желание поработать? Сразу обозначаю позицию — по факту вы станете военными. В случае нужды в подготовленных людях вам придётся воевать. Зарплата выше среднего, если судить по местным меркам. Хорошая зарплата. Не обидим. Подумаешь?

Олаффсон, посмотрев с обрыва на воду, ответил:

— Сразу не скажу, Ник. Дай подумать.

— Сколько? — спросил я.

— До завтра, — ответил швед.

— Тогда поступим проще — если согласны, то жду в тренировочном лагере завтра в восемь. Дорогу узнаете у местных. Хотя бы у этих, — я показал на отдыхающее семейство в ста метрах от нас. — Вам покажут дорогу, не сомневайтесь. А я пошёл. Думай, швед…

В тренировочный лагерь я вернулся после обеда, не забыв заскочить в одну из столовых посёлка Рог и плотно поесть. Диету, прописанную мне, вертел на одном месте. Саня Бодров и Денис Нугуманов только начали тестирование. Бодров пишет. Нугуманов сидит на стуле с секундомером в руке и принимает нормативы по беге на сто метров. К забегу готовится парняга лет двадцати. Высокий и жилистый. Европеец, если судить по внешности.