Я стала вспоминать своих мужчин. Чтобы сосчитать их, нехватит пальцев на руках. После крушения очередной связи я опускала руки иприходила к твердому решению быть одной. Любовные разочарования делали менянедоверчивой, неспособной к новым победам. И только теперь, после всего, чтопроизошло со мной за последнее время, я поняла, что нужно не ждать, пока всезакончится, а уметь уходить самой. Наверно, супружество – удел не каждого. Темболее в наше время. Оно давно утратило романтизм, присущий ему ранее. Я всегдаискала мужчину, который даст мне чувство надежности и безопасности, которыйукрепит мою уверенность в том, что я самая лучшая и самая неповторимая. Номужчины оставляли меня… Они уходили, а я оставалась с чувством одиночества ибезнадежности. Знакомые не знали этого и считали, что я коллекционирую мужчин,как красивое белье. Единственный мой брак длился ровно два года. Затем былгромкий роман с бизнесменом и с треском распался в самый неподходящий момент…Другой сбежал от меня после первой же ночи: я не стала скрывать своюнеобузданную страсть и воплотила в жизнь все свои сексуальные наклонности, а оноказался очень стыдливым и донельзя закомплексованным. Еще один долго тянул сразводом, а когда наконец развелся, я поняла, что он мне уже вовсе не нужен. Онкусал локти от злости и называл меня самими грубыми словами. Другой был влюбленв меня по уши и свою бурную любовь выражал тем, что пытался поколотить.Следующий…

Господи, мне нестерпимо тяжело говорить о следующем…Следующий был вовсе не следующим. Он был просто единственным. Познакомившись сним, я поняла, что в моей жизни больше не будет ни предыдущих, ни последующих.Я слишком долго его искала и не думала, что могу его потерять. Мне до сих порне верится, что все кончилось, что счастливые дни остались позади, что их невернуть. Двое поняли, что не могут быть вместе, хотя не могут и друг без друга.Если вы расставались любя, то знаете, как это тяжело. Боль захватывает тебяцеликом и, кажется навечно.

Вновь и вновь возвращаясь в прошлое, я ищу тот момент, когдаразразилась беда, и мы поняли, что нам придется расстаться. Мы были удивлены,но не предприняли ничего для того, чтобы исправить положение. Мы не хотели другдруга ранить, но расставание просто не может не нанести ран. Мы расставалисьдолго и болезненно. Чтобы хоть как-то утешиться, заводили ничего не значащиеинтрижки, надеясь, вероятно, найти в своих новых партнерах хоть какое-топодобие друг друга, но… Видимо, Бог создал нас в единственном числе и у насвообще не было никаких подобий. Интрижки не давали ничего, кроме чувства вины.Наша жизнь превратилась в кошмар, мы учились жить каждый в своем собственноммире и старались делать все, чтобы эти миры не соприкасались. Мы были вместепросто по инерции и так же по инерции уходили друг от друга…

Настал день, когда мы окончательно поняли, что дальше такпродолжаться не может. Мы всегда были честны друг с другом, даже прямолинейны,а теперь между нами встала и все росла и росла ложь. Это было противно намобоим. Мы начали ненавидеть не только друг друга, но и каждый себя. Конец нашихотношений стал концом всему, что мы накапливали в себе долгие и долгие годы.Когда наконец мы все же расстались, моя тоска и боль стали такими сильными, чтовременами я была на грани самоубийства. Острое, холодное чувство одиночества неоставляло меня ни на минуту, особенно тяжело было ночью. Первое время мыпытались друг другу звонить, но это приносило еще большие страдания. Мыперестали тревожить друг друга звонками, и только в этот момент я поняла, чтопотеряла его навсегда… Я уже не подходила к окну, чтобы, тупо глядя во двор,ждать – вдруг появится он… Я поняла, что он не выскочил в ближайший магазин,чтобы исполнить мою прихоть – купить ананасов с шампанским… Он не убежал наработу, жадно поцеловав мои еще не проснувшиеся губы… Он не уехал вкомандировку… Я поняла, он не вернется… Он никогда больше не вернется… Господи,если бы вы только знали, чего мне это стоило.

Мои близкие и друзья жалели меня и пытались как-топоддержать. Но я не выношу жалости. Никогда и никакой. Со временем я сталагнать воспоминания прочь и стала пытаться наладить жизнь, в которой ничего ненужно ждать, считать дни до новой встречи, искать кого-то, мучиться отодиночества.

Но все же каждая новая весть о том, как живет он в тойжизни, где больше нет меня, больно отдавалась в моей душе. Он опустился,поседел, выглядит, как настоящий старик. Напиваясь, он будто впадал вбеспамятство и без конца повторял, что у меня просто временное помутнениерассудка, что скоро я одумаюсь и обязательно к нему вернусь. А потом неожиданноначинал перечислять подарки, которые дарил мне. Называл меня расчетливойстервой, стараясь убедить себя в том, что я устроила наше расставание толькодля того, чтобы, помирившись, содрать с него как можно больше денег. А иногдаон брал карандаш, листок бумаги и начинал рисовать мое лицо. Особенно хорошоему удавались мои томные зеленые глаза, которыми я так умело стреляла посторонам, одаривая мужчин чувственным, откровенным взглядом. За это он частоназывал меня порядочной дрянью, а я громко смеялась и спрашивала, разве дряньможет быть порядочной?! Тогда он крепко прижимал меня к себе и шептал, что яконечно же дрянь, но редкостная – нежная и необычайно хорошая…

Я поняла, что пора остановить поток воспоминаний, иначе… Чтож, он действительно мог быть единственным моим мужчиной, ведь только он прощалмне мой на редкость дурной характер. Но не стоит цепляться за прошлое.

Да, мужчины всегда составляли смысл моей жизни, но янаучилась их терять точно так же, как теряют привычные вещи. И только последняяпотеря оказалась невосполнимой.

В памяти навсегда останутся его глаза. Мы многому научилидруг друга. Мы вынесли слишком много тяжелых уроков, но мы не вынесли самогоглавного – испытания друг другом. Нам был дан шанс, редкий шанс в судьбекаждого, быть вместе с тем человеком, которого по-настоящему любишь. Но… Вжизни бывает слишком много «но»… Мы не воспользовались этим редкостным шансом.

Говорят, в любви важнее быть любимой, чем любить самой.Сколько себя помню, я всегда была объектом чьей-то любви и убеждала себя в том,что я достойна этого, что я все это заслужила, выстрадала. Чаще всего я умелосоздавала иллюзию взаимности и пользовалась чьей-то любовью на полную катушку.Возможно, это эгоизм. Но все мы эгоисты. Кто-то в большей степени, а кто-то вменьшей. Позволяя себя любить, я считала, что это уже немало. Но тот, ктолюбит, в конце концов почувствует фальшь и если не перестанет любить, то будетпотихоньку, медленно, но верно убивать свою любовь, стараясь со временемсвергнуть объект своей любви с пьедестала.