Папа с мамой слушают меня по-разному. Мама перебивает, вставляет свои замечания, комментирует, задает вопросы про то, что я и так собиралась рассказать, в общем, здорово мешает. Она этим похожа на свою маму, мою бабушку, хотя никогда в этом не признается.

Папа слушает молча, отхлебывает кофе, иногда кивает.

Но сейчас мне кажется, что лучше бы я рассказывала все маме. По крайней мере, было бы понятно, еду я или нет.

– Там безопасно, – тараторила я, – в Европе нулевой уровень преступности!

– Да? Хм-м…

– Но я и не буду ходить одна ночью по улицам и клубам. С незнакомцами не стану разговаривать. Буду рядом с учительницей стоять. В море не буду плавать на глубине!

Я говорила все быстрее, уже не заботясь о том, чтобы скрыть волнение. Перед глазами мелькали красивые загорелые испанцы, я слышала, как шумят под окнами волны, я представляла, как захожу в магазин и прошу по-испански взвесить мне пару персиков…

Наконец я умолкла. Папа допил кофе, встал, подошел к раковине и ополоснул кружку. Потом развернулся ко мне и проговорил:

– Да. Это все интересно звучит.

Мое сердце заколотилось. Поеду?! Одна? За границу?

Буду язык учить!

– Если бы не окна, – вздохнул папа.

До меня не сразу дошел смысл его слов.

– Нам надо…

Папа подошел к окну, поднес ладонь к подоконнику.

– Вот, видишь? Нет, встань. Сама посмотри!

Я поднялась, все еще не понимая, чего он от меня хочет.

Папа взял мою руку, поднес к окну. От окна дуло.

– Надо поменять окна, – сказал папа.

– Ага, – сказала я.

– Здесь, в гостиной, в спальне…

– Ага…

– В спальне точно надо. Я у окна сплю, мне прямо в ухо дует. Простужаюсь поэтому.

– Ну да…

– Маш. – Папа развернул меня к себе, заглянул в глаза. – Извини. Но… в общем, не обижайся.

– Я нет, что ты… – промямлила я. – Как я могу…

Мне стоило больших трудов не разреветься при папе.

Но как только я оказалась в ванной, то отвернула посильнее кран с горячей водой и заплакала. От раковины пошел пар, он потихоньку затуманил зеркало.

Папа постучал в дверь ванной.

– Хватит реветь!

– Я не реву!

– Мадам, я не вам, а той девочке, которая плачет.

«Еще и шутит», – рассердилась я и, резко толкнув дверь, едва не сбила папу с ног.

– Эй, поосторожнее!

– Извини!

– Маш, ты в эту Испанию еще сто раз поедешь. Это, может, и небезопасно. Будут к тебе всякие педро приставать…

– Пап, ну не смешно! – с горечью сказала я и закрылась в своей комнате.

Прошлась туда-обратно, зачем-то открыла шкаф с одеждой. «Поговорю с мамой», – решила я. Спрошу у нее напрямую: «Нам точно нужны эти окна?» Папа шутит. Может, все не так серьезно?

Мама сказала, что окна нам и правда необходимы и что я достаточно взрослая, чтобы это понимать и не устраивать истерики.

– Я и не устраиваю!

– Я только что говорила с папой. Да, я сегодня задержусь, надо съездить на склад. У меня заказ на такую сумму…

– А там не хватит денег на Испанию? – быстро спросила я.

– Нет, только на окна, – строго ответила мама. – Может, еще на новые занавески в твою комнату.

Я улеглась на кровать, бурча, что мне не нужны ни окна, ни новые занавески. Закинула руки за голову.

Делать ничего не хотелось. Уроков на завтра не задали, точнее, задали повторить все подряд. По алгебре и химии обещали самостоятельную, по литературе – спросить характеристику одного из героев пьес Островского. Наш класс разделился: одна половина повторяла весь материал начиная с первого сентября, вторая – не открывала учебники, надеясь на то, что все и так в голове. Я принадлежала ко вторым. Домашнее задание по литературе я почти никогда не делала: просто просматривала текст перед уроком и отвечала на одни пятерки. Мне легко языком болтать, я гуманитарий.

А химию с алгеброй спишу у соседа Ромки. Он вообще мой должник: на тесте по русскому я ему три раза ответы подсказывала. Ромка – ботаник, но по русскому иногда пробуксовывает. Не мог сам определить корень в слове «рукав».

Утром я еле вытолкнула себя из сна. Ощупью, с закрытыми глазами, добралась до кухни, уселась на табуретку.

– Так и будешь кашу есть? – поинтересовалась мама. – Между прочим, с изюмом!

– Кашу?! – возмутилась я, не открывая глаз. – Я же просила омлет!

– Да? Прости… Забыла… Может, посмотришь на меня и выслушаешь? Есть одна идея…

Я наконец открыла глаза.

– Мне вчера такое предложили… Для тебя! Ешь кашу и слушай.

Оказалось, вчера к маме заглянула необычная клиентка. Моя мама работает в торговом центре, в отделе вечерних нарядов. Рядом с ее отделом – «M.Видео», где продают технику, и «Перекресток». Наш торговый центр самый обыкновенный, не ГУМ. А мамина клиентка оказалась как раз из тех, кто покупает платья в ГУМе, ЦУМе или даже за границей.

«В Испании, например, – добавила мама, хитро глянув на меня. – Она сказала, что, когда едет в Барселону, обязательно там шопингует». Этой клиентке нужно было зайти в «М.Видео», чтобы купить новый мобильный. Старый у нее разбился, а ей понадобилось срочно позвонить, отменить совещание.

– Вот так у людей бывает, – подмигнула мне мама. – Разбил телефон и сразу купил себе новый. А не ходишь полгода с панелью, перехваченной скотчем, и не ждешь, пока муж на Новый год телефон подарит.

– Ты тоже можешь не ждать, – буркнула я, выплевывая на салфетку косточку от изюма.

– Тебе напомнить, на что мы деньги откладываем?

– Не надо!

Мама продолжила рассказывать об Ирэне – так звали клиентку. Она проходила мимо маминого магазина и увидела темно-вишневое платье.

– А я еще удивлялась, – сказала мама, пытаясь отвинтить крышку от папиной кофеварки, которую он вчера забыл помыть, – зачем хозяйка заказала это платье. Оно из категории люкс. Кто его купит за пятьдесят тысяч-то!

– Ого, – присвистнула я.

– Да. Так вот нашлась покупательница. Не зря старые продавцы говорят, что не бывает ненужных вещей в магазине.

Каждая вещь ждет своего хозяина. У Ирэны фигура крупная.

Говорит, ей трудно праздничное платье подобрать. Она пробовала у швеи заказывать, в ателье… Все не то! А тут – сидит как влитое. «Надо же, – говорит, – я не думала, что в обычном магазине…» Короче, на радостях еще одно заказала. Это я за ним вчера на склад поздно ночью моталась. Радовалась она, радовалась… Разговорились. У нее дочка, шестилетка, в садик не ходит, дома с няней сидит. Ирэна говорит, девчонка-то неглупая. Но вот никак не хочет испанский учить. А им надо. Они каждое лето (представляешь, каждое!) снимают дом под Барселоной. Девочка с няней живут там три месяца.