— Заждались, наверное, — хмыкнул насмешливо Голос Дракона, сверля внимательными черными глазками поникшего градоначальника. — Идемте, покажете, где они.

Не говоря более ни слова, он круто развернулся на каблуках и широко зашагал по пристани, к месту, где под старыми парусами были припрятаны подарки для Дракона.

Градоначальник совсем сник; похоже, зря он рассчитывал, что Господин Робер не узнает о том, в каких условиях содержатся несчастные жертвы. Ругая болтливых матросов и посматривая на безоблачное небо — не летит ли там ворон с донесением Дракону о его, градоначальника, оплошности, — но, кажется, никаких воронов над гаванью видно не было.

— Что за девушек вы отобрали для Господина Дракона? — произнес Робер, важно вышагивая впереди и мерно постукивая палкой из черного дерева по дощатому настилу. — Надеюсь, никаких отмытых и надушенных шлюх?

Он строго глянул на градоначальника, и у того губы задергались от страха.

— Ваша милость — воскликнул он голосом, полным ужаса. — Да разве я б посмел!..

— Один посмел, — произнес Робер, отводя взгляд и всматриваясь в неясные очертания клеток, закрытых плотной тканью старых рваных парусов. — И это стоило ему головы… Подобные предложения — это оскорбления Дракону. Нам нужны, — четко, словно зачитывая королевский указ, произнес Робер, — чистые, молодые, крепкие, здоровые и привлекательные девушки хорошего сословия. Желательно сильные и выносливые. Девственность не обязательна, и даже лучше б было, если бы ее не было вовсе. Господин Дракон, — тут голос Робера стал осторожней и тише, — имеет тело двадцатипятилетнего сильного и здорового мужчины и член, — он многозначительно глянул на градоначальника, — что у племенного жеребца. Выносливость девушкам понадобится, как и здоровье.

Градоначальник уважительно присвистнул и почему-то посмотрел на свое выпирающее круглое брюхо, но смолчал.

— Эти неблагодарные, — промямлил он после небольшой паузы, — должны быть счастливы…

— Сомнительное счастье, — насмешливо фыркнул Робер. — Господину Дракону безразлично, что они думают и что они чувствуют. Счастливы они или несчастны. Они должны молча подчиняться — это все, что интересует Господина Дракона.

— А они хнычут, — продолжил свою мысль градоначальник. — Плачут и бьются в истерике. Если они будут говорить, что с ними обращались плохо — не верьте им, это все ложь!

— Господину Дракону, — отчетливо произнес Робер, — все равно, как с ними обращались, и то, что они плачут — ему безразлично, лишь бы они были не тронуты никем с тех пор, как получили статус королевских невест. Не было этого?

Темные внимательные глазки Робера снова глянули на градоначальника, и тот едва не распух от волнения.

— Да что вы, — залопотал он, обрадованный тем, что Дракон не станет прислушиваться к слезам несчастных. — Кто б посмел! Товар самый лучший, самый отборный, — продолжил он, забегая вперед — тем более что они уже пришли, — и собственноручно откинул с крепких деревянных клеток выбеленный солнцем и едкой соленой водой парус. — Извольте, полюбуйтесь!

От увиденного господин Робер поморщился. По его худощавому желчному лицу скользнуло брезгливое выражение, но он смолчал, подходя ближе.

— На солнцепеке, — пробормотал Робер, отмахиваясь от надоедливой мухи. — В духоте… вы хотите попортить товар?! Ладно; показывайте, что у вас тут.

— Дочка покойного графа! — тоном фокусника, только что продемонстрировавшего невероятный трюк, воскликнул градоначальник. — Как хороша, чертовка, а?

— Да, чувствуется порода, — холодновато произнес Робер, рассматривая длинное, скуластое лицо девушки. — За что ее?..

Вопрос «за что» был задан господином Робером не случайно. Обычно девушек, что он свозил в драконий замок, пытались либо пристроить, либо избавлялись от них по какой-либо причине, и чаще все же избавлялись. По доброй воле, из великой любви к господину Дракону, никто в его наложницы не напрашивался. А господин Робер слишком хорошо знал людей…

— Обесчестила род, — угодливо сказал градоначальник. — Пыталась сбежать с каким-то проходимцем. Ну, еще и претендовала на часть наследства, а у графа, как понимаете, наследников много… И ей за позор либо в монастырь, где через пару лет она и скончается от тяжкой работы и скудной еды, либо к Дракону — авось, повезет?

Градоначальник понимающе кивнул.

— А тут у нас купеческие дочери, — угодливо продолжил градоначальник. — Умницы! Красавицы! Крепкие — ну, вы сами видите, — господин Робер кивнул. — Выдержат долго, думаю.

— Их за что? — так же спокойно произнес Робер.

— Отец их разорился, — притворно вздохнул градоначальник. — Нечем стало кормить детей — а у него еще пять сыновей, и каждого пристрой, обучи ремеслу или дай образование как у знатного господина, ну, вы понимаете… эти девицы с их-то здоровьем и силой должны за честь считать, что попадут во дворец к Дракону. Не будут дурами — приживутся и не придется им не горбатиться на тяжелой работе, и голодать тоже не придется. Словом, добровольно они.

— А это что? — господин Робер шагнул к завешенной клетке и приподнял кусочек паруса.

— Ах, это, — протянул градоначальник, стушевавшись. — Это тот самый случай, о котором я говорил.

— Случай? — переспросил Робер, сквозь решетку клетки рассматривая лежащую без чувств — или спящую? — девушку.

— Ну, плач, слезы, брань, — вкрадчиво произнес градоначальник.

Девушка, одетая в красивое и богатое платье, была неестественно бледна. Она лежала, отвернув лицо от рассматривающих ее мужчин, солнце, проникшее в ее клетку, пробравшееся под приподнятым лоскутом от паруса, позолотило ее медового цвета густые, пышные волосы, рассыпанные по грубому полу, осветило тонкую, алебастрово-белую ручку с изящными пальчиками. И даже то, что она лежала отвернувшись, не смогло скрыть от внимательного взгляда господина Робера, что она хороша, прекрасна и совершенна в своей красоте.

— Черт, — выругался он, стараясь заглянуть в ее бледное личико, — самый лучший экземпляр… Что с ней? Она умерла?

— Обморок, — ответил градоначальник. — Нервная очень. Боится господина Дракона до судорог.

— Ее за что? — спросил господин Робер. — Она выглядит как девушка из очень хорошей семьи.

— Так и есть, — угодливо ответил градоначальник. — Так и есть! Это дочь покойного герцога Суиратонского, — градоначальник сделал многозначительную мину и посмотрел на господина Робера очень многозначительно, отчего тот на мгновение буквально остолбенел, — истинный подарок Господину Дракону. Как вам, эээ?

История, которую градоначальник поведал господину Роберу, была проста и незамысловата, но вместе с тем хитра, как шкатулка с недобрым секретом. Чуть зазеваешься, и отравленная пружинка выскочит, пропорет тебе руки, и конец.