— Конечно, он еще жив. Почему нет?

Я видела, что доктор хотел сказать что-то еще, но он остановил себя и сказал:

— А о чем вы говорили в остальное время?

Я вздохнула и задумалась. Я не помнила толком, ведь почти все было бредом. Он три недели ходил со мной, мы о многом говорили, а я не помнила толком, что произошло вчера. Да, Джейкоб говорил то, что заинтересовало бы доктора, но я не хотела рассказывать ему, иначе доктор вернется. Я достаточно знала, как работали психиатры.

Я снова посмотрела в окно, мысли уплывали прочь. Да, листья теперь точно горели.

Казалось, что горел весь Портлэнд. Если присмотреться, горизонт странно мерцал, я уже видела такой странный воздух. Но мерцание было не вдали, а близко. Словно мираж стоял между мной и окном. И за мерцанием огонь превращал деревья в пепел, здания пылали.

Это не было по-настоящему. Я это знала. В этот раз все было не по-настоящему. Но когда это произошло с домом Адрианны Ги, это было реальным. Огонь тогда был реальным. И если бы Джейкоба не было там, когда на вечеринке произошел пожар, и вышли… те… штуки, я бы не сидела в кабинете доктора Фридмана. Я бы нигде не была.

А они звали это «случаем».

— Эй! Мисс Жирные бока! Вы еще здесь?! — раздался гудящий голос Брокка Альмы.

Я подняла голову от грязи и посмотрела на Брокка из последних сил.

Я открыла рот, чтобы ответить, но передумала. Когда я в последний раз заговорила с ним, я закончила вот этим, меня заставили делать пятьдесят отжиманий в вязкой грязи. И эти отжимания были не женственными.

Я сглотнула, подавила желание съязвить и сделала последние отжимания, ладони скользили подо мной, грудь и руки болели и дрожали.

— Я сказал, — продолжил Брокк, радуясь моему молчанию, — как только закончите отжимания, дважды оббежите поле, а потом вернетесь и присоединитесь к группе.

И тут мои руки снова подвели меня, и я упала лицом в грязь. Но это был пятидесятый раз.

Я теперь изгой? Я уже две недели провела в этом глупом учебном лагере, и с первого занятия наш тренер и жестокий сержант Брокк (так и хотелось поиздеваться над его именем) придирался ко мне. Мы встречались по вечерам через день, и каждый раз мне приходилось делать больше отжиманий, чем всем в классе. И теперь я платила кому-то за пытки, но я не думала, что меня будут еще и выводить из себя.

Мне было сложно держать язык за зубами рядом с ним. Другой наш тренер — Мишель — была милой, но строгой, похожей на менее угрожающую версию Джиллиан Майклс, но Брокк знал, на какие кнопки у меня можно было нажать, и пользовался этим.

Я перекатилась на спину, уже не думая о том, насколько я грязная, и медленно встала на ноги, бедра болели. Мы были в поле на востоке Портлэнда, тут мы занимались и в дождь, и на солнце. Это был конец ноября, так что солнце появлялось редко, было холодно. Не важно. И хотя Брокк доводил меня, мы занимались в снег и дождь, порой я не могла даже забраться по лестнице в свою комнату, я почти закончила с учебным лагерем.

Еще день, и все закончится, а я стану сильнее, увереннее и немного худее.

И я занималась не только этим. С тех пор, как я вернулась домой с острова Дарси вся в синяках, я решила взять все в свои руки. Если я собираюсь и дальше работать над шоу с Дексом, попадая в опасные ситуации, мне нужно подготовиться ко всему. А до недавнего времени я не была готова.

Все же не каждый день вас выбрасывают из окна, на вас нападают дикие «звери», пытаются изнасиловать, ударить по голове и запирают в гробу. Если я думала об этом слишком много, становилось страшно. Вскоре удача, или что там все еще сохраняет меня целой, кончится. Я это знала.

Когда-то я ходила на уроки самозащиты, каратэ и каскадерш, но этого не хватало при встречах с неизвестным.

И, как только Декс высадил меня у дома после нашего последнего «приключения» две недели назад, как только я увидела, какими стали лица родителей из-за моего вида, я пообещала им и себе, что «возмужаю». И я записалась в быстрый учебный лагерь, стала снова ходить в тир, как делала это пару лет назад, и взяла три частных урока каратэ, чтобы освежить приемы. Это не было дешево, а деньги я получала только за шоу, еще и не регулярно, так еще и теперь платила родителям ренту, так что уроки забрали все, что накопилось у меня с прошлой работы. Но я знала, что не зря делаю это, и когда-нибудь это пригодится.

Я закончила два круга по полю и ощутила, как горит сердце, грудь сдавило, и все эти уроки вдруг показались тратой денег. Почему я платила кому-то, чтобы мне причиняли боль?

Я остановилась и перевела дыхание, готовясь вернуться в группу пухлых студентов, мам-одиночек и любителей йоги, где Брокк снова назовет меня Жирными боками (кошмарное прозвище), но тут заметила, что они уже расходятся по машинам. Похоже, мне не придется присоединяться к ним. Урок закончился.

Невероятно обрадовавшись, я повернулась к своему Тыр-тыру, мотоцикл стоял на парковке в парке. Остался всего день.

— Жирные бока! — услышала я вопль Брокка.

Мои плечи опустились, я с неохотой посмотрела в его сторону. Он шел ко мне, сильные ноги решительно ступали по земле. Что еще? Пытки после урока?

Я скрестила руки и посмотрела на него в стиле «да вы издеваетесь», чувствуя, как на потное тело дует холодный и почти зимний ветерок. Хоть я и была в свитере и куртке, ехать домой будет холодно.

Брокк встал передо мной и натянуто улыбнулся. Он редко улыбался, может, потому улыбка и казалась странной. Хотя у него было красивое лицо на широкой шее и загорелая кожа, как у многих тренеров, он постоянно вопил на меня и выглядел мрачно.

— Что? — спросила я. — У меня урок не закончен?

Он почесал голову, его кадык дернулся.

— Еще один урок… — сказал он, и вдруг мне показалось, что он стесняется, будто школьник, пытающийся завести разговор.

— Ага, — я с подозрением посмотрела на него. — Какое счастье.

Он смутился и сказал:

— Простите, если я перегибал.

Я прищурилась, глядя на него. Ему не хватало только начать крутить носком кроссовка по земле.

— Вы же сказали, что остался всего один урок, — сказала я, чувствуя, что ситуация становится неловкой. Ветер усиливался, я посмотрела на Тыр-тыра, желая уже быть в тепле дома.

— Я смотрю ваше шоу, — сказал он.

Я удивленно взглянула на него.

— Вы? Мое шоу? «Эксперимент в ужасе»?

— Ага. Каждую серию.

Их было всего пять. Но я каждый раз удивлялась, встречая людей, смотревших шоу.

— Вы знали, кто я, с самого начала?

— Да. И я не хотел ничего говорить, чтобы не смутить.

Я рассмеялась.