В 406–409 годах грянула новая беда: через Рейн и Дунай двинулись новые массы вандалов, свевов, готов и франков. В ходе этого кризиса армия Рима утратила 60 процентов живой силы, а в 410 году готы Алариха разграбили Рим, взяв много ценной добычи и пленников, в том числе сестру императора Галлу Плацидию. В том же 410 году император Гонорий направляет в главные города Британии рескрипт, который фактически признает, что римляне оставляют остров его судьбе — Альбион на столетия был потерян для европейской цивилизации…

Прошло еще несколько лет, и в 418 году император Гонорий вынужден разрешить готам поселиться в Аквитании на правах федератов.

Территории, отданные готам, могли прокормить ограниченное число людей. Оба императора понимали: если империю отрезать от зернового импорта, жить ей останется недолго. Следует любой ценой удержать средиземноморские порты Галлии и Испании, через которые шли поставки африканского зерна.

Эти события говорят о длительном и глубоком упадке Запада империи.

Ведущий признак упадка — деурбанизация. Жизнь города — снабжение пищей и водой, удаление отходов, поддержание правопорядка — требует немалых организационных трудов, которые по силам лишь обществам с развитым материальным производством, устойчивыми социальными иерархиями и определенной степенью сотрудничества социальных слоев. Историки считают степень урбанизации важным показателем развития государства. К V веку Римской империи было уже не под силу поддерживать жизнь в ранее многочисленных городах Запада. Сельская жизнь и сельские порядки захватывали все больше территорий, где прежде шла городская жизнь…

Второй показатель социального развития — грамотность населения. Но и здесь мы наблюдаем регресс Запада: число грамотных в западной части Римской империи к V веку снизилось, а число владеющих двумя основными языками культуры, латинским и греческим, снизилось критически. Языки античного мира замещались варварскими германскими диалектами.

Третий показатель — обороноспособность, а именно совокупность военных технологий, уровень развития военного дела, численность армии (зависящая от численности населения, готового и мотивированного взять в руки оружие), а также способность к организации и непрерывному снабжению всем необходимым огромных людских масс. Но и в этом принципиально важном вопросе наблюдался упадок: к V веку численность армии сократилась, легионеров обучали из рук вон плохо, да и сама армия теперь практически полностью состояла из наемников-варваров под руководством немногих офицеров-римлян. Единственной мотивацией этих солдат были деньги и возможность пограбить население, римское или вражеское, без разницы.

Пока римские власти держали руку на пульсе событий, им удавалось ограничить ущерб, нанесенный чужаками, а самих чужаков «приручить» землями, воинскими званиями и браками с отпрысками римской знати. Империи даже удалось наладить военное сотрудничество с вестготами. Одно время казалось, что Римское государство успешно трансформируется и обновляется, обретая новые силы.

Даже смута, внесенная союзом вандальских, аланских и свевских племен, поначалу не представлялась бедой. Захватчики вторглись через Рейн в 406–407 годах и за десятилетие прошли через Галлию, уничтожая все на своем пути, и захватили Испанию.

Пиренейский полуостров отделяет от Северной Африки Гибралтарский пролив. Его ширина в самой узкой части составляет всего четырнадцать километров — такое расстояние отделяло обосновавшихся в Испании вандалов от богатейших провинций Римской Африки, житницы Запада.

Утеря этих провинций означала бы прекращение снабжения оставшихся под властью империи европейских провинций, а, следовательно, и неминуемый крах.

Часть I Крах  

Наводить порядок в захваченной вандалами Испании в 422 году отправили армию из вестготов и римлян под командованием двух римских полководцев, Кастина и Бонифация.

Кампания чуть не сорвалась с самого начала: Бонифаций рассорился с Кастином и вместе со своими частями ушел в Африку. Оставшийся в Испании Кастин вначале одержал несколько побед, однако в 423 году умер император Гонорий, и на вакантный престол забрался очередной узурпатор, по имени Иоанн.

Кастин поддержал Иоанна, рванулся в Равенну и уже видел себя главнокомандующим армией Италии: должность не только почетная, но и перспективная — в конце концов Иоанн может покушать несвежих грибочков или случайно упасть на меч легионера. Жизнь узурпатора, как показывала практика минувших веков, крайне недолговечна, а ему на смену может прийти человек куда более достойный, опытный и, главное, обладающий поддержкой италийских легионов!

До Испании ли было Кастину, когда при императорском дворе конкуренты за должности, милости и власть начали очередную резню? Иоанн, в свою очередь, послал военачальника Флавия Аэция за подкреплением к гуннам.

Узнав о новых проблемах Рима, король вестготов Теодорих решил, что пришло его время, и попытался расширить земли вестготского королевства до выхода к Средиземному морю! Когда союзники-вестготы внезапно ударили римлянам в тыл, испанскую операцию пришлось свернуть. Последовало тяжелое поражение. Империя, не имея сил наказать предавших ее вестготов, предпочла сделать вид, что предательства просто не было.

Вандалы же, не теряя времени, захватили богатые регионы испанского юга, и прежде всего Бетику. Римская армия в это время подавляла очередное восстание багаудов в Галлии, с трудом сдерживая франков и бургундов. Если от претензий Теодориха империи удалось кое-как отбиться, то вандалов даже не пытались остановить.

С узурпатором Иоанном в 424 году покончили войска, срочно присланные из Константинополя, во главе с романизированным готом Ардавуром и его сыном Аспаром. Иоанна казнили за три дня до возвращения Аэция с 60-тысячным гуннским войском, которое вступило в сражение против Аспара. Узнав о провозглашении нового императора, Аэций покаялся и… был прощен. Гуннское войско богато одарили и отослали прочь, Аэций же был назначем magister militium Галлии.