– Алло! Алло! – женский голос вырвал Леона из оцепенения. – Это номер сто двенадцать, говорите!

– Я хотел… – Леон нервно сглотнул. – Я хотел сообщить об аварии.

Юлита Вуйчицкая смотрела на буквы на экране компьютера. Буквы упорно светились зеленым. Плохо.

– Ну, давай, давай… – шептала она, вертя в пальцах обгрызенный карандаш.

– А я тебе говорил, – сидящий рядом Пётрек отпил чаю, после чего вытер модные усики. – Даже наши читатели не поведутся на такой топорный кликбейт.

– Ха! – Юлита победно вскинула руки над головой. – Смотри!

Фон под заголовком стал красным. Значит, за последнюю минуту по меньшей мере тысяча пользователей перешли по ссылке и открыли статью Юлиты под драматическим названием “ИЛОНА ЗАЙОНЦ ПОКАЗЫВАЕТ ФОТОГРАФИИ В БИКИНИ: Я НЕ БУДУ МОЛЧАТЬ, КОГДА ХЕЙТЕРЫ ОБЗЫВАЮТ МЕНЯ ТОЛСТУХОЙ [ФОТО]”. А это означало, что текст появится не только в малопопулярном разделе “Культура”, но и на главной странице портала.

Пётрек ничего не сказал, лишь театрально вздохнул и отвернулся к своему компьютеру. Юлита понимала его раздражение. За последнюю неделю ему не удалось написать ни одного кликабельного текста. Его статьи “ПОСМОТРИ, КАК ИЗМЕНИЛИСЬ ЗВЕЗДЫ «КЛАНА»”, “ЖУТКОЕ ОТКРЫТИЕ ГРИБНИКА”, “МИШКА КОАЛА КАТАЕТСЯ НА САНКАХ” светились зеленым, а иногда, о ужас, голубым, что означало полное отсутствие интереса со стороны пользователей. Хуже того: над каждым текстом Пётрек корпел часами, без конца менял порядок слов, подыскивал синонимы и неизбитые выражения. А Юлита настрочила материал об Илоне Зайонц за пятнадцать минут, с перерывом на перекур.

Девушка встала из-за стола, потянулась и отправилась на кухню. Красный текст есть – можно выдохнуть: дневную норму она выполнила. В дешевом чайнике, изнутри обросшем накипью, забулькала вода, кофейные гранулы растворялись в кипятке, распространяя приятный аромат. Юлита взяла в руки ярко-красную чашку с фиолетовой надписью MEGANEWSY.PL, сделала глоток кофе и окинула взглядом офис.

С десяток белых столов, гудящие компьютеры, клацание мышек и голубоватое свечение, отражающееся в стеклах очков. На стене два больших монитора, один из них показывал главную страницу портала с наложенной тепловой картой, которая с помощью цвета определяла популярность конкретных текстов; второй – круглосуточный новостной канал. В противоположном конце три отгороженные стеклянными стенами комнаты (начальство, кадры, компьютерщики), в углу – принтеры и сканер, за окнами – улица Кибернетики и пасмурное небо в ажурных стрелах башенных кранов.

Карьеру журналиста Юлита представляла себе совсем иначе. Она мечтала работать в каком-нибудь известном издании: “Газете Выборчей”, “Политике”, “Ньюсвике”. Жаркие споры на утренней планерке, сдача материала в три часа ночи, встречи с политиками в утопающем в сигаретном дыму ресторане при Сейме[2], анонимный информатор в плаще, выкладывающий папку с данными на липкий барный столик, – что-то в этом роде. Она даже устроилась куда-то на стажировку, правда бесплатную. Три месяца перекладывала бумаги, приводила в порядок архивы и модерировала форумы в интернете в надежде, что ее кто-нибудь заметит, возьмет под крыло. Но в крупных изданиях стажеров и так хватало, в том числе из золотой варшавской молодежи с влиятельными родителями. На их фоне Юлите, девушке из кашубского городка Жуково в шмотках из секонд-хенда, ловить было нечего.

Потом она увидела объявление от портала Mega-newsy.pl. Искали журналиста в отдел “События”, обещали молодой коллектив, /конкурентоспособную зарплату, интересные командировки. Редакция в модном офисном здании, главный редактор сразу перешла с ней на “ты”, смеялась ее шуткам. Казалось, вакансия мечты.

Разумеется, стоило ей приступить к работе, как иллюзий поубавилось. Вопреки ожиданиям Юлиты, отдел “События” не интересовали, скажем, пожары в Греции или выборы в органы самоуправления. Под событиями здесь понимали просвечивающее платье на малоизвестной актрисе или новое селфи победительницы последнего сезона очередного телешоу. В общем, Юлита попала в желтое интернет-издание, измерявшее успех исключительно количеством просмотров сайта, а точнее, размещенной там рекламы. А коллектив? Да, молодой… и неопытный. Зарплата могла конкурировать разве что с такими же жалкими зарплатами в прочей бульварной прессе и зависела от показателей, а вдобавок с Юлитой заключили срочный договор.

Но она не жаловалась: в отличие от большинства сокурсников (факультет журналистики и социальной коммуникации Университета социальных и гуманитарных наук) она все-таки зарабатывала на жизнь пером. Гордиться публикациями не приходилось, зато писала она легко, и у нее явно был талант. А кроме того… в состав медиахолдинга ITVV, владельца “Меганьюсов”, входили и другие издания, в том числе влиятельный и солидный еженедельник “Попшек”, занимавший офис этажом выше.

Юлита допила кофе, вымыла чашку старой вонючей губкой, которую никому не хотелось менять, и вернулась за свой стол. Уселась по-турецки на скрипучий стул, вставила в уши наушники и принялась листать профили звезд второй и третьей величины в поисках новой темы.

Рядовой Радослав Гральчик шел по мокрому асфальту, медленно разворачивая ленту с надписью “ПОЛИЦИЯ” вокруг места происшествия. За его спиной лежал искореженный черный джип. Автомобиль рухнул на проезжую часть с высоты пятнадцати метров, перевернулся в воздухе и упал на бок. Водитель не выжил. Он не мог выжить.

Но рядовой Радослав Гральчик не обращал внимания на груду металла, на хрустящее под тяжелыми ботинками стекло, на запах машинного масла, бензина и крови. Во-первых, потому что он работал в дорожной полиции третий год и успел насмотреться аварий, пускай и не таких зрелищных, как эта. Во-вторых, мыслями он был далеко.

“Вот дерьмо, – выругался он, шагая по сверкающему от голубого света мигалок асфальту, – и как теперь быть?” Его жена Алиция уже некоторое время чувствовала себя не очень. У нее болела голова, постоянно хотелось спать, пропал аппетит. Поначалу они решили, что это какой-то грипп, осенняя хандра или, скажем, переизбыток глютена в рационе. Пока, наконец, кто-то из них вслух не произнес то, что давно вертелось на уме у обоих: а вдруг Аля беременна? Она принимала противозачаточные таблетки, поэтому шансы были ничтожны, но… Когда в то утро она вышла из ванной в слезах, нервно теребя пояс халата, он уже знал, что показал тест: две полоски. А ведь все это время Аля пила алкоголь, курила, принимала кучу лекарств… Потом они вычитали, что, возможно, как раз антибиотики и нарушили действие контрацептивов. Ничего не поделаешь, винить, кроме самих себя, было некого, ведь любая реклама лекарств заканчивается предостережением-скороговоркой: передупотреблениемследуетознакомитьсясинструкцией.

Даже с одним ребенком они еле-еле сводили концы с концами. Он зарабатывал смехотворно мало, а Аля – учительница географии в техникуме – и того меньше. Жили они в однушке, доставшейся ему по наследству от дедушки, буквально друг у друга на головах: сидя втроем за столом в микроскопической кухне, задевали друг друга локтями. Аля предложила переехать обратно к ее родителям, в их дом в Яблонне. Радослав решительно отверг предложение, употребив выражения, которые не пристало