Впрочем, по здравому размышлению я решила не переодеваться – проснулась-то я поздно, так что время уже поджимало: надо было идти на встречу с повелителем, а перед этим успеть переделать кучу самых разных дел, большинство из которых не терпело отлагательств. И дернул же меня Айд проспать так долго…

Бурча на неправильные местные рассветы, я поспешила собраться и, наградив валлионцев очередным набором заданий на день, выбралась из гостевого крыла. Господина Иггера на этот раз с собой не взяла – в его присутствии не было необходимости, а вот Нига, конечно, прихватила.

До знакомой беседки мы добрались в мгновение ока – слуга только буркнул себе под нос какую-то белиберду, щелкнул пальцами, и все. А там нас уже ждали: владыка Элойдэ-шаэрэ, как чувствовал, явился на встречу чуть раньше оговоренного срока, поэтому я не успела ни оглядеться, ни коснуться земли, ни даже ощутить ее настроение. Эх, надо было попросить Вегу будильником поработать…

Ниг при виде повелителя тут же согнулся в три погибели и поспешил исчезнуть, а я медленно спустилась со ступенек и вежливо наклонила голову.

– Доброе утро, леди, – ровно поприветствовал меня владыка. – Видимо, вы еще не привыкли к нашему ритму жизни, раз встаете в такую рань.

Конечно, когда бы мне привыкнуть? Всего-то неделя прошла!

Я кивнула.

– Это верно: на большей части Во-Аллара принято вести дневной образ жизни. Но я ценю, что вы об этом не забыли.

Повелитель едва заметно усмехнулся, подавая руку, но ничего не ответил. И вообще, сделал вид, что не понял намека. Вместо этого он спросил:

– Какую часть сада вы желали бы сегодня осмотреть?

– А есть разница?

– В общем-то, нет. Но если позволите, я покажу вам самые интересные места.

Иными словами, мне покажут лишь то, что считают необходимым, а все остальное постараются оставить за рамками этого осмотра?

– На ваше усмотрение, – вынужденно согласилась я, раздумывая, как бы извлечь из этого максимальную пользу.

Владыка принял мои слова как руководство к действию и решительно двинулся вглубь сада. Однако если в прошлый раз я следовала зову земли и шла куда-то на северо-восток, то теперь мы направились в противоположную сторону. Мимо все таких же пышных кустов, цветущих скупыми сиреневыми цветками, гигантских папоротников, высоких деревьев, стремящихся закрыть своими кронами небо… причем шли достаточно быстро. Вернее сказать, это владыка пер в известном лишь ему направлении с настойчивостью дикого лося – целеустремленно, не обращая внимания на отдергивающиеся с его пути стебли и корни и только что не проламывая собой густую растительность. Разумеется, не оглядываясь, чтобы уточнить, успевает ли за ним гостья. И больше ни словечком со мной не обмолвился, пока не отыскал какой-то закуток, полностью очищенный от деревьев, и не указал на два кресла, поставленных каким-то ретивым слугой прямо посередине импровизированной поляны.

Признаться, я сперва не поняла, что к чему: абсолютно круглый кусок старательно скошенного газона, сдвинутые к краю и обвязанные веревками стебли местной разновидности шиповника; ни единого цветка вокруг; ни ветерка; железная сетка, сдерживающая буйство раскинувшихся снаружи зарослей. А посреди всего этого «великолепия», словно апофеоз победы человека над природой, красовались два массивных кресла, буквально воткнутых в землю до середины кованых ножек, и тяжелый, частично погрузившийся в почву столик, смотрящийся тут откровенно неуместно.

Единственное, что радовало глаз – сравнительно невысокое, но при этом внушающее уважение величиной своей кроны дерево, под которым можно было не опасаться жгучего солнца. Но почему именно тут? И зачем мы вообще сюда пришли?

Я, честно говоря, планировала иное развитие событий.

– Думаю, здесь нам будет удобнее разговаривать, – безапелляционно заявил повелитель в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я окинула взглядом неуютную до крайности поляну и вздохнула. После чего присела на краешек предложенного кресла, гадая про себя, с чего бы лучше начать.

То, что разговор будет трудным, было ясно – повелитель, хоть и попросил вчера о помощи, не производил впечатления человека, готового идти на уступки. Несмотря на то, что сам он прекрасно понимал необходимость перемен, доказать ошибочность его позиции по отношению к собственным владениям, будет нелегко. Более того, я подозреваю, что он, посчитав обычный спор ниже своего достоинства, может упереться рогом и банально проигнорировать мои слова. Знаете, есть такой термин в психологии – «отрицание» называется. По принципу: если я чего-то не вижу, значит, этого нет. Очень удобно, между прочим, если не хочешь замечать какую-то проблему. Особенно, если уверен в собственной правоте, считаешь себя непогрешимым и умеешь оперировать умными терминами, которые, как тебе кажется, неизвестны оппоненту.

А с таким собеседником тяжело работать. Аргументы для него – не повод признать чужую правоту. Он обязательно будет сомневаться, сравнивать, оценивать, проверять и перепроверять… к сожалению, для него важно лишь собственное мнение. Все остальное – второстепенно. Так что задача передо мной стояла не из легких.

– Я внимательно вас слушаю, леди, – с вежливой улыбкой предложил начать разговор владыка.

Я мысленно усмехнулась, но, сдержав рвущуюся с языка колкость, довольно мирно поинтересовалась:

– Скажите, сударь, что вам известно о Знаках?

Он ненадолго задумался.

– Знак дарует человеку полную власть над землями, которые он оберегает.

– Не всегда человеку и не совсем дарует, но в целом верно. Это все?

– А вам нужно еще что-то? – удивился повелитель. – По-моему, этого вполне достаточно, чтобы ухватить самую суть.

Я молча покачала головой, и он поморщился.

– Ну хорошо. Помимо этого, Знак позволяет своему Хозяину разговаривать с землей, животными и птицами. Может потребовать у них помощи для Хозяина или заставить их сделать то, что нужно ему. Знак способен изменить землю так, как прикажет владелец. Горы, долины, леса… все, что захотите. Хоть реки повернет вспять, если ему будет угодно. И еще он дает Иште неограниченную власть над живыми, какую никто из простых смертных никогда не получал. Я прав?

Я озадаченно нахмурилась.

Ну, в принципе… в целом и общем, так сказать, зерно истины в этих словах есть. Но вот то, КАК оно было преподнесено, мне откровенно не понравилось. Чем-то отдавало от этих слов… мерзким. Была в них какая-то горечь, едкое послевкусие, от которого хотелось поскорее избавиться.

– Скажите, сударь: откуда у вас такие сведения?

– Из семейного архива, – тут же насторожился владыка. – А тот был создан еще в те времена, когда мои предки пришли сюда с Во-Аллара.

– Вы хотите сказать, что эта информация дошла сюда еще с тех давних времен? – суховато уточнила я.

– Эти сведения передаются из поколения в поколение.