— Пистолет! Пистолет! — заверещала старушка.

— Он не настоящий! — поспешно сказал Клебер.

— Но убивает как настоящий. Скажу «пух!» — и ты убита, Тетибаба! Сейчас увидишь!

Умник старательно прицелился. Старушка взвизгнула от ужаса.

— Пух!

Тетибаба убежала на кухню, а Умник посмотрел на брата удивленно и гордо:

— Она меня боится…

— Прикончишь ее в другой раз.

Набив живот китайской лапшой, братья расположились в крохотной комнатушке, которую отвела им Тети-баба. Клебер достал мобильный телефон. Умник следил за ним, не отрывая глаз.

— У тебя тефелон, — сказал он с завистью. — А почему у меня нет?

— Потому что ты еще маленький, — рассеянно ответил Клебер. — Так… ноль один… сорок восемь…

— Двенадцать, три, бэ, тысяча, сто!

Клебер провел ладонью по лбу. Брат опять его сбил. Да и вообще, зачем звонить отцу? У него на все один ответ: интернат. Скажет, что Умника надо вернуть в Маликруа.

— Ку-ку! — хитреньким голосом пропел Умник.

Он сидел на кровати по-турецки и что-то прятал за спиной.

— Ку-ку! — задорно повторил он.

Из-за спины свисали два серых тряпичных уха. Умник ими помотал.

— Только этого еще не хватало, — пробормотал Клебер.

— Кто там?

— Не знаю.

Надо было продлить удовольствие.

— Кончается на «оль», — подсказал Умник.

— Моль?

— Нет!

— Король?

Умник давился смехом.

— Может, месье Крокроль?

— Да-да-да-а! — в восторге завопил Умник, что есть силы тряся старым плюшевым кроликом, так что у него едва не отвалились уши.

Зазвонил мобильник.

— Я, я, пусть я скажу «алло»! — заныл Умник.

Клебер отскочил в сторону, чтобы брат не вырвал у него трубку.

— Алло, папа?

— Нет, я, нет, я скажу «алло-папа»!

— Все хорошо, — беззаботным голосом говорил в трубку Клебер. — Мы тут с месье Крокролем… в общем, всё в порядке… Как с тетушкой? Поладили… ну, то есть не совсем…

Клебер все-таки решил кое-чем поделиться.

— Умнику она не нравится. Он хочет ее убить.

Клебер забыл, что отцу такого говорить не надо.

— Да нет, папа, конечно, не по-настоящему. Своим левольвером. Да, папа, да… Я знаю… Понимаю… Я сам этого захотел…

Он закатил глаза и изучал потолок, пока отец его поучал. Умник — непосильная тяжесть, с ним невозможно жить, необходимо отдать его в интернат.

Умник тем временем высыпал на кровать целый пакет конструктора «Плеймобиль» и занялся игрой. Но, как видно, кое-что он все-таки слышал.

— Вот этот плохо ведет, — пробормотал он, тыча в черно-белую фигурку ковбоя. — Его отдадут в интернат.

И с мрачным удовольствием принялся воспитывать ковбоя: отругал его, нашлепал, сделал ему укол и, наконец, засунул под подушку.

— Спасите! Помогите! — кричал ковбой.

Клебер спорил с отцом, поглядывая, как играет брат.

— Лучше всего снять жилье. Чтобы нам ни от кого не зависеть. Нет, папа, с Умником не надо «сидеть». Ему двадцать два года!

Умник вытащил ковбоя из-под подушки и внушал ему:

— Ты и-ди-от! Не хочу тебя видеть! Засуну тебя в дырку, и ты умрешь, и мне тебя не будет жалко. А где месье Крокроль?

Он озабоченно пошарил глазами, нашел своего кролика и облегченно фыркнул:

— Вот он! Месье Крокроль сейчас убьет Маликруа!

И на кровати началось смертоубийство: месье Крокроль спикировал на кучу машинок и ковбоев, передавил и расшвырял их во все стороны.

— Месье Крокроль разнесет всех к чертовой матери, — прошептал Умник и покосился на брата. Тот все еще вел телефонный бой:

— У нас и деньги есть — мамино наследство. Тебе ни за что не придется платить. Да-да, я понимаю, что говорю…

В конце концов отец нехотя согласился, разговор был закончен. Клебер стоял, прижимая к груди мобильник, и смотрел перед собой. Ему семнадцать, всего семнадцать лет. Выпускной класс. Он записался в лицей Генриха IV, потом планировал пойти на подготовительные курсы и поступить в хороший университет. И вот при нем такая обуза — братец Умник (по-настоящему Барнабе), который верит, что кролик из плюша живой.

— Умник!

Барнабе поднял голову и отозвался:

— Да, брат мой? — как будто его окликнул сам Господь Бог.

— Послушай, Умник, мы найдем квартиру и будем жить вдвоем. Но я не смогу все время быть с тобой — мне через две недели в школу.

— Школа — это плохо.

— Нет, школа — это хорошо.

— А почему я туда не хожу?

— Послушай меня, пожалуйста. Если хочешь остаться со мной, тебе придется постараться вести себя как следует.

Умник внимательно слушал, открыв от усердия рот.

— Ты должен мне помогать, понимаешь?

Умник с готовностью вскочил.

— Я сейчас приберу на кровати.

— Ну-ну, — сказал Клебер и вздохнул.

На другое утро Клебер собрался походить по риэлторским агентствам. Брата, поколебавшись, он решил оставить дома.

— Ты будешь хорошо себя вести?

Умник закивал с такой силой, что чуть не лишился головы.

— И к тетушке не будешь приставать?

Умник замотал головой и не очень логично сказал:

— У меня же есть ножик!

У дверей Клебера опять одолели сомнения — нет уж, пусть Умник будет на связи. И он протянул брату свой мобильник. Умник сложил ладони лодочкой и, замирая от восхищения, принял телефон. Клебер сказал, что позвонит попозже узнать, что он делает.

— Когда телефон зазвонит, нажми на кнопку с зеленой трубкой.

Клебер ушел, а Умник все не мог прийти в себя от счастья.

Как только дверь захлопнулась, он во всю мочь завопил:

— Месье Крокроль!

И бросился в комнату, где кролик мирно дрых под подушкой.

— Чего орешь? — спросил месье Крокроль.

— У меня тефелон! — не унимался Умник.

Месье Крокроль встрепенулся:

— Дай мне! Дай мне!

— Нет, это мой! Четыре, семь, двенадцать, бэ, тысяча, сто!

Он потыкал в клавиши и поднес мобильник к уху:

— Алло-алло! Месье-мадам!