— Я хочу извиниться за вчерашнее, госпожа, — глухо ответил Двейн, медленно наклоняясь и касаясь пола. Вера схватилась за голову и простонала:

— Что ты творишь?! Господи, ваши средневековые фишки меня с ума сведут! Встань, не издевайся надо мной, пожалуйста!

Он молча наклонился ещё ниже, она зарычала и встала, подошла к нему и уселась на пол рядом:

— Ладно, тебе хочется сидеть на полу — посидим на полу. Можем даже полежать.

— Нет, — испуганно разогнулся Двейн, — госпожа, вы не должны.

— Дружище, я Призванная, единственное, что я должна — быть странной. Так что или садись за стол и рассказывай, что за фигня вчера произошла, или будем удобненько лежать на полу, мне здесь даже нравится. — Она села ещё кривее и широко гадостно улыбнулась, — решай.

Он зажмурился и тихо сказал:

— Примите мои извинения и я встану.

— Принимаю, ты прощён за что угодно. Всё?

Парень тяжко вздохнул и поднялся, замялся, как будто хотел подать ей руку и не мог решить, прилично это или нет. Вероника улыбнулась и протянула свою:

— Дружище, если не знаешь, подавать руку или нет, всегда подавай. Лучше жалеть о том, что подал, чем о том, что не стал.

Он чуть улыбнулся и взял её руку, помог встать и опять опустил глаза:

— Простите, вчерашнее недоразумение — полностью моя вина. — Вера фыркнула:

— Если бы кое-кто не считал себя светочем истины в последней инстанции, а всех остальных — по умолчанию неправыми, «вчерашнее недоразумение» осталось бы всего лишь недоразумением.

— Господин прислал вам подарок, — Двейн опять опустил голову, Вера саркастично пробормотала:

— Почему я не удивлена?

— Я сейчас принесу, — он поклонился и вышел, она мрачно сложила руки на груди и стала рассматривать книжные полки. Двейн вошёл с большой коробкой в руках, обёрнутой блестящим синим шелком, поклонился и протянул её Вере, — примите, пожалуйста.

— Поставь куда-нибудь, — поморщилась Вера и пошла к столу, отодвинула стул для Двейна, — садись и рассказывай, что вчера случилось.

Парень тяжко вздохнул и опустил коробку на столик у дивана, сел на краешек стула и неуютно замялся:

— Когда господин вернулся из Орхуса, то сразу же…

«Дзынь.»

— …приказал, — Двейн неодобрительно посмотрел на часики, Вера криво улыбнулась:

— Ну-ну?

— Он приказал мне сообщить вам, что не придёт. Он был ранен, — парень погипнотизировал часы и выдавил, — несерьёзно…

«Дзынь.»

— …и сразу же пошёл в лазарет. Там же был и Сант, а Санту досталось куда сильнее, к нему никого не пускали. Но к нему пыталась пробиться Лика, и она была так настойчива, что я во всей этой неразберихе принял её за вас. С ней был Барт, он сказал, что это он её привёл, я решил, что вы как-то узнали о ранении господина. Это полностью моя вина. Я приказал Барту вернуть её домой и сказал ей, что сегодня господин к ней не придёт. И доложил господину, что вы предупреждены. Простите.

— Бывает, — отмахнулась Вера, тяжко вздохнула и чуть улыбнулась, — всё?

— И ещё я должен был распорядиться по поводу ужина, но Булат прислал его на пятую квартиру, а я забыл его предупредить. — Двейн виновато пожал плечами и сказал ещё тише, — я могу принести что-нибудь сейчас.

— Не надо, я уже поела, — криво улыбнулась Вера, — если ты голодный, могу предложить рисовую кашу и чай.

Он на миг улыбнулся и качнул головой:

— Вы не злитесь?

— Я не злопамятная, — отмахнулась Вера, — если сразу не убила, то завтра уже не убью. — Помолчала и чуть дружелюбнее спросила, — ты правда сломал об него меч? — Двейн впечатленно округлил глаза и кивнул:

— Об голое плечо, все были поражены. Откололась четверть лезвия, хотя я зацепил только кончиком. Мы потом рассмотрели, что клинок был плохо прокован и в толще металла были пустоты, по ним трещина и пошла. Но я работал этим мечом больше года, он выдерживал и гораздо более серьёзные испытания, чем голое плечо. А у господина даже царапины не осталось. Вы бы это видели, кусок клинка отлетает в стену, я теряю равновесие и пытаюсь понять, что случилось, а господин смотрит на своё плечо и говорит: «Эта женщина меня доконает», бросает меч и выходит из зала. Там тишина стояла гробовая, ещё с минуту.

— А потом как потренировались? — ехидно спросила Вера, — когда он вернулся?

Двейн поморщился, как будто ему больно было вспоминать.

— Продуктивно. Он меня чудом не убил. И вечером я узнал, что это за чудо, — он изобразил ироничный поклон. — Теперь у господина гениальная идея — чтобы вы желали удачи его противникам.

— Теперь он будет самоутверждаться, доказывая всему миру, что прекрасно обойдётся и без амулета, ясно. — Фыркнула Вера, Двейн пожал плечами и опустил глаза:

— Вам что-нибудь нужно?

— Ничего мне не нужно, — поморщилась Вера.

— Я хотел бы как-то загладить свою вину. Наверное, я всё-таки принесу вам ужин.

— Принеси мне кусочек Барта, — фыркнула Вера.

— Он просился к вам, господин не позволил. — Двейн сочувственно понизил голос, — я спрошу ещё раз.

— Не надо. А насчёт «загладить вину», мы оба знаем отличный способ, — она указала глазами на свой перевод учебника, Двейн прыснул и качнул головой:

— У меня сейчас нет на это времени.

— Приходи когда будет.

— Хорошо. — Он опять тяжело вздохнул и встал, Вера поднялась его проводить.

— Кому мне желать удачи этим вечером?

— Мне, Эрику и Артуру, — невесело усмехнулся Двейн, поклонился, — госпожа.

— Счастливо, — она помахала ему рукой и вернулась за стол.

Её всё ещё трясло от злости и обиды.

* * *

Она просидела над очередным вариантом танка весь вечер, к полуночи дойдя до черты, за которой кончалась информация и начинались домыслы. С сожалением отодвинула чертежи и выпрямилась, похрустывая суставами и потягиваясь. Взгляд зацепился за яркую коробку, которую Двейн оставил на столике возле дивана, Вера поморщилась и отвернулась — у неё не было ни малейшего желания её открывать.

«Он уверен, что может купить всё, что угодно.

Вот только далеко не всё продаётся.»

Из портала вышел Двейн, мокрый как мышь и тяжело дышащий, поклонился:

— Госпожа.

— Привет.

— Я пришёл сказать, что у нас закончилась общая тренировка и начинаются спарринги. Вы можете начинать… то, что вы обычно делаете. Если вам не сложно.

Она насмешливо вздохнула и улыбнулась:

— Дружище, ты так говоришь, как будто я ритуалы шаманские провожу. Я просто желаю удачи и всё.