Женщина собралась было возразить, но лидер поднял руку:

— Мы все понимаем ваши трудности. Но мы также понимаем и важность этого проекта. Я уверен, никто не хочет стать именно тем человеком, который испортит результаты тяжелой работы всех остальных. — Прищурившись, он взглянул на женщину и ученого. — Решайте проблемы, с которыми вы столкнулись, и двигайтесь дальше. Мы потратили слишком много времени и ресурсов, чтобы в конце пути нас постигла неудача.

— Разумеется, — произнесла женщина.

Ученый молча кивнул.

Он почувствовал, что сейчас нужно что-то сказать, и поднялся.

— Друзья мои. Мои собратья-перфектибилисты [Перфектибилисты — самоназвание иллюминатов (от лат. illuminati — "просвещенные"), общества основанного в 1776 г. в Ингольштадтском университете профессором юриспруденции Адамом Вейсгауптом. Официально целью иллюминатов было объявлено совершенствование и облагораживание человечества.].— Он снова улыбнулся: его забавляло это древнее слово. — Никто из нас не сомневается в исключительной важности нашей работы. Бремя власти, бремя ответственности, лежащее на нас, велико, особенно сейчас, в один из переломных моментов истории. Человечество становится податливым, и мы видим, как общество делится на враждующие группы… Только мы обладаем прозорливостью там, где другие слепы. И поэтому мы должны вместе идти к цели.

Он смолк, и остальные закивали. Все понимали, что поставлено на карту. Их группа находилась на пороге следующего гигантского витка, у одной из величайших вех, отмечавших их путь со дня основания общества в Ингольштадтском университете к тому лучезарному будущему, что ожидало человечество через тысячу лет. Он почувствовал редкую дрожь возбуждения. Общество действовало медленно, осторожно, незаметно, словно легкий бриз, надувающий паруса человеческого корабля. Они изменяли курс этого корабля на считаные градусы; это была бесконечно долгая работа, и сроки ее исчислялись годами, десятилетиями, поколениями.

Но раз в несколько столетий они приближались к поворотной точке. К важному, ключевому моменту, который определял будущее.

Падение Константинополя. Солнечное июньское утро в Сараево. Взрыв первой атомной бомбы. Две пылающие башни. Эти моменты и многие другие. Для тех, кто обладал даром предвидения и волей действовать во имя общего блага, для элиты, способной провести человечество сквозь темные века, в эти моменты представлялись долгожданные возможности. Само общество было основано в переломную эпоху. И если подобные критические моменты не наступали в результате естественного хода вещей, то долгом иллюминатов было способствовать их наступлению.

Он кивнул своим мыслям. Да, они были дыханием бриза в парусах. Но они были также и рукой, державшей штурвал.

Он взглянул на призрачное лицо, висевшее в воздухе перед "Алым закатом" Тёрнера; женщина, сидевшая в одном из небоскребов Дубая, настороженно смотрела на него.

— Эти… помехи, — начал он, фыркнув. — Я уверен, нам не нужно упоминать имен и прочего. Детали оставим вам, хорошо?

Женщина с оливковой кожей кивнула.

— У меня все под контролем, Люций, — произнесла она, демонстрируя остальным свое особое положение — только она могла называть его по имени. — В данный момент последние детали грузят на борт. — Она улыбнулась, но в этой улыбке не было и тени тепла. — Кони уже на своих местах и готовы взять слонов и ладей.

На несколько мгновений воцарилось молчание, и он снова взглянул в окно. Солнечные лучи отчаянно пытались пробиться сквозь отвратительный серый туман, окутывавший Женеву; будь он верующим, он, возможно, счел бы это добрым предзнаменованием. Он давно уже перестал думать о том, что может случиться, если когда-нибудь светские или духовные власти призовут его к ответу. Он приказывал убивать людей, разжигать войны, он способствовал возвышению и падению отдельных личностей, и каждый человек являлся орудием для достижения высшей цели. Они являлись просто инструментом; таковы были его методы, и на этот раз исключений не будет.

Они заставят историю идти по тому пути, который выбрали, как это происходило последние двести пятьдесят лет.

Логан-Сёркл, Вашингтон, США

В подземной парковке отеля "Дорнье" было прохладно; жар вашингтонского летнего дня не задерживался здесь, за толстыми бетонными стенами, изгоняемый кондиционерами, работавшими день и ночь. Белые каменные стены оживляли декоративные дорические колонны. В цокольном этаже пахло машинами — резиной, бензином, к этому запаху примешивался металлический запах аккумуляторов.

Анна Келсо оглянулась на светлый прямоугольник входной двери. Пьезополимерные тумбы, загораживавшие выезд из гаража, еще не скрылись в своих гнездах. Агент, стоявший на краю пандуса, который вел на Логан-Сёркл, кивнул, и она кивнула в ответ. Он скрестил руки на груди, чтобы не расходились полы пиджака, скрывавшего тактический пистолет-пулемет "Харрикейн" в плечевой кобуре. Форма Секретной службы США маскировала спрятанное под мышкой оружие, но на худощавой, похожей на тростинку, Анне такие пиджаки сидели плохо. Она уже давно решила, что лучше потратить на одежду лишние деньги, и носила пиджак— трапецию из магазина готовой одежды в Росслине. Бывали дни, когда, глядя в зеркало, она видела там лишь несколько острых углов в мелкую черно-белую клетку. Темные волосы обрамляли суровое лицо, но эта суровость была лишь маской, скрывавшей неуверенность.

Оружие Анны, компактный автоматический пистолет производства "Мустанг Армз", был спрятан в поясной кобуре на спине вместе с двумя запасными магазинами. Кроме этого, единственным предметом, выдававшим ее принадлежность к правительственной службе, был небольшой значок с государственным гербом на правом лацкане. Чип радиочастотной идентификации, скрытый в значке, мгновенно связался с такими же чипами в значках людей, стоявших у дверей лифтов. Если бы на Келсо был поддельный значок или если бы он выдал устаревший код доступа, каждый из этих людей получил бы сигнал опасности.

Она кивнула агентам. Самый высокий из них провел рукой по ежику седых волос и нахмурился. У старшего агента Мэтта Райана было грубое лицо боксера, с которого никогда не сходило напряженное, деловитое выражение.

— Ты опоздала, Анна, — упрекнул он женщину, хотя в тоне его не хватало суровости. — Она может появиться в любую секунду.

— В таком случае я пришла вовремя, Мэтт, — ответила она и заметила ухмылку на лице одного из агентов. Репутация Келсо позволяла ей многое.

Райан скрестил руки на груди:

— Значит, ты в состоянии еще раз кратко разъяснить ситуацию вместо меня.

— Но мы можем получить установку из общего фонда, сэр, — произнес Бирн, самый молодой агент в отряде. С этими словами он постучал себя по виску — из-под волос выглядывал небольшой шестиугольный имплант. — Все данные на нашем узле.

Райан покачал головой:

— Я хочу, чтобы кто-то произнес все это вслух. Я в этих делах старомоден. — Он бросил взгляд в сторону Анны. — Давай.