Приглядываясь постепенно к Франческе, Чарли понял, что ещеникогда не видел женщины, которая так явно страдала бы от каких-то глубокихдушевных ран, и не представлял себе, как же мог так ее сломить бывший муж. Делобыло даже не в ее страданиях; Франческа напоминала ему втоптанный в грязьцветок, который у же никогда не расцветет.

И еще одно обстоятельство огорчало его. Дело было вовсе не втом, насколько ужасно обошелся с Франческой ее олимпийский чемпион. Главнымбыла убежденность молодой женщины в том, что с ней поступили подло, что еепредали, и теперь, потеряв надежду, разуверившись во всех и вся, она пряталасьв свою раковину каждый раз, когда к ней кто-то приближался. Вместе с тем Чарлибыло совершенно ясно, что, несмотря ни на что, Франческа оставалась мягким,чувствительным, добрым человекам.

Вернувшись после праздников в Шелбурн-Фоллс, Чарли не могвыкинуть из головы Франческу Виронэ и ее очаровательную дочь. Женщиназаинтриговала его. Своей настороженностью и неприятием мужчин она оказалась длянего настоящим вызовом, и Чарли почувствовал огромное желание приручить ее. Вто же время он представлял себе, какие неимоверные усилия понадобятся ему,чтобы сломать между тми толстый лед настороженности и недоверия.

Между тем его не перестала волновать и история СарыФергюссон. Ему неодолимо хотелось еще хоть раз увидеть призрак этой красавицы.Чарли принялся обследовать чердак, в надежде найти там что-нибудь, напоминающеео первых владельцах этого дома, и в дальнем, самом темном, углу обнаружилстарый сундучок. Там находилось необычное сокровище — дневники Сары Фергюссон.Это было все равно что получить письмо от Сары, в котором она рассказывала быЧарли и всем своим потомкам, как сложилась ее жизнь, кого она любила, а когоненавидела, как она впервые встретила своего Франсуа… И как она вообще попала вНовый Свет! Чарли не мог поверить своей удаче, и, по мере того как онпереворачивал страницу за страницей, глаза его наполнялись слезамиблагоговейного волнения и сочувствия к судьбе Сары…

День выдался непогожим, и когда Чарли выглянул утром в окно,он увидел только снег. Ветер кружил густой снег над поляной и сметал в высокиесугробы у деревьев. Выходить наружу не хотелось, и Чарли подумал о том, чтокниги в библиотеку можно будет вернуть и завтра. Никакой другой работы у негоне было, и он решил сразу же после завтрака вернуться к дневникам Сары.

Но он надолго задумался, замерев у окна и вспоминаяФранческу. Чарли не мог себе представить, что же могло заставить ее уехать изФранции и осесть — пусть только временно — в Шелбурне.

Совершенно очевидно, что когда-то она вела полноценнуюсветскую жизнь и серьезно занималась искусствоведением, и Шелбурн-Фоллс,безусловно, был не самым подходящим местом для такой женщины, пусть даже она иработала над диссертацией по истории местных индейских племен. Чарли дажепредставил себе, что, возможно, когда они познакомятся поближе, он сможет самспросить у нее об этом.

Чарли решительно стряхнул с себя мечтательное настроение, иуже через несколько минут он придвинул кресло поближе к камину и склонился надпожелтевшими страницами дневника, исписанными бисерным почерком Сары Фергюссон.

Через минуту он уже забыл о Франческе.

Путешествие до Фальмута на небольшом двухмачтовом бриге«Конкорд» продолжалось семь долгих недель. Но едва вдали показался американскийберег, как все неудобства и трудности этого долгого пути были забыты.

Прямо из порта Сара Фергюссон направилась в пансион миссисИнгерсолл. Она ничего и никого здесь не знала и не имела никаких конкретныхпланов, но не чувствовала страха. Страх остался далеко позади, по ту сторонуАтлантики.

Пансион миссис Ингерсолл был расположен на углу Корт иТрентон-стрит. Это оказалось солидное, недавно построенное четырехэтажноездание — чистое, аккуратное, со всеми возможными удобствами, но без излишеств,и Сара была очень довольна. Во всяком случае, она не раз помянула добрым словомкапитана Маккормика, который порекомендовал ей снять комнату именно здесь.

Со слов других постояльцев она знала, что всего неделю назадздесь останавливался сам Джордж Вашингтон, однако это имя ничего ей неговорило.

Миссис Ингерсолл и ее управляющий были весьма удивлены,когда Сара сказала, что путешествует одна и что ее никто не сопровождает.Однако, стоило ей только намекнуть, что она — вдова, что она прибыла из Англиии что ее племянница, которая должна была ехать с ней, в последний момент тяжелозаболела, как хозяйка тотчас прониклась к ней сочувствием, а управляющий личнопроводил ее в номер и помог устроиться.

Саре достался номер из двух просторных комнат, одна изкоторых, украшенная тяжелыми парчовыми занавесками и драпировками густогокрасного цвета, служила гостиной, а вторая — поменьше, с обоями из жемчужно-серогоатласа — спальней.

Обе комнаты были достаточно светлыми и солнечными, их окнавыходили на площадь. Вдали виднелся порт со стоящими там парусниками исверкающее море. Сам город — оживленный, молодой, энергичный — не затихал ниднем ни ночью, и Саре очень нравилось ходить по его запруженным людьми улицам,заглядывать в небольшие лавочки и прислушиваться к разговорам. В первое времяее очень забавляло американское произношение, однако частенько она слышала ичистую английскую речь, и ирландский говорок, и гортанный акцент шотландскихгорцев. Впрочем, если судить по лицам, то образованных людей — таких, как онасама, — в Бостоне было очень мало, и большинство приезжих составлялиремесленники, мастеровые и солдаты, которые приехали в Америку в поисках лучшейдоли или, как, например, католики-ирландцы, спасаясь от притеснений, которыеони испытывали у себя на родине. Впрочем, ее простая и скромная одежда никогоне вводила в заблуждение, и при встрече с Сарой недавние иммигранты кланялисьей и уступали дорогу, безошибочно признавая в ней благородную даму.

Именно это обстоятельство навело Сару на мысль обновить свойгардероб. Платье и шляпка, которые она взяла в дорогу, истрепались, а туфлипотрескались. После нескольких дней, которые ушли у нее на то, чтобыосмотреться и освоиться в незнакомом месте, Сара обратилась к миссис Ингерсоллс просьбой порекомендовать ей подходящего торговца, у которого она могла быодеться так, как принято в Новом Свете. В первую очередь Саре нужна была теплаяодежда для наступающей зимы, поскольку, кроме шерстяной накидки-плаща, вподкладку которого были по-прежнему зашиты оставшиеся драгоценности, у нее небыло теплых вещей. Не помешали бы ей и новое платье, и шляпка.

Миссис Ингерсолл направила ее на Юнион-стрит — к портнихе,которая держала небольшое ателье. Там Саре показали модные журналы, привезенныеиз Франции в прошлом году. Сама миссис Ингерсолл заказывала свои платья вПариже, однако у нее было пять дочерей, и ей очень нравились платья, которыеэта портниха сшила для них по французским образцам. Сару эти копии вполнеустроили, и она заказала себе полдюжины. Кроме того, портниха дала ей адресмодистки, у которой можно было заказать подходящие шляпки.