Я спросила:

— Так они вошли в тот переулок?

— Они… ну…

Женщина неловко переминалась, я слышала, как она потерла ладони. Я уже поняла, в чем дело, но предоставила ей выпутываться самой. Никто ведь не любит сознаваться в ошибках.

— Дело в том, что моему сыну понадобилось в туалет. В здешних магазинчиках они наверняка есть, но ему не разрешали воспользоваться, пока мы чего-нибудь не купим. А денег у нас не очень много, ну и…

Ровно по этой же причине она и мою шпалеру не купила. Это меня не то чтобы волновало — я сама первая готова была признать, что торговала вовсе не предметами первой необходимости, — но жалобы на отсутствие денег слегка раздражали. Одно дело — отказать себе в покупке понравившейся шпалеры, и совсем другое — не наскрести на простенькое лакомство или безделушку. Собственно, только этого мы, деловые люди, и требовали от приезжих в обмен на право глазеть на нас, оттеснять постоянных покупателей… и ворчать потом, какие эти горожане недружелюбные.

Я не стала ей указывать, что ее семейство вполне могло воспользоваться соответствующим заведением самого Белого зала. Даром причем.

— У того переулка есть одно особое свойство, — объяснила я женщине. — Всякий, кто войдет туда и примется раздеваться, тут же переносится в самый центр Солнечного рынка.

Между прочим, на рынке в точке прибытия воздвигли помост, чтобы показывать пальцами и покатываться над бедолагами, которые возникали на нем со спущенными штанами.

— Думаю, если ты выйдешь на рынок, там твоя семья и найдется.

— Ох, благодарение Госпоже Небесной, — с облегчением произнесла женщина.

Должна сказать, эта фраза всегда казалась мне какой-то странной. А тетка обратилась уже ко мне:

— И тебе спасибо большое! Я, ты понимаешь, слышала кое-что про этот город… Мне не хотелось ехать сюда, но мой муженек, он у меня с Дальнего Севера, так вот ему ужас как хотелось посмотреть Дерево Небесной Госпожи… — Она глубоко вздохнула. — А как, ты говоришь, на рынок пройти?

Ну, наконец-то добралась до дела.

— Он находится в Западной Тени, а мы сейчас в Восточной. Коротко их еще называют Затень и Востень.

— Что-что?..

— Так их все здесь называют. Это на случай, если у кого дорогу спрашивать будешь.

— А-а. Но… Тень? Тут то и дело так говорят, хотя название города…

Я покачала головой:

— Верно, только люди, живущие здесь, называют город именно так.

И я указала вверх, туда, где смутно различала призрачно-зеленые переливы вечно шелестящей листвы Мирового Древа. Корни и ствол были для меня окутаны темнотой, ибо живая магия Древа пряталась под слоем коры в целый фут толщиной, но нежные листочки плясали и переливались на самом пределе моего зрения. Иногда я часами смотрела на них.

— Видишь? Ясного неба у нас тут не особенно много.

— Вижу… Понятно.

Я кивнула:

— Тебе нужно нанять повозку и доехать до корневой стены на Шестой улице, потом либо сесть на паром, либо подняться по ступенькам и пешком по туннелю. Сейчас там наверняка вовсю горят лампы, нарочно ради приезжих, так что все в порядке. Мало радости идти через корень в потемках… Мне-то без разницы! — И я улыбнулась, чтобы она перестала смущаться. — Но ты не поверишь, сколько народу начинает прямо с ума сходить, едва окажутся в темноте!.. В любом случае, как переберешься на ту сторону — ты уже в Затени. Там всегда полным-полно паланкинов, можешь нанять себе, а можешь дойти до Солнечного рынка пешком. Там не очень далеко, — главное, чтобы Древо было по правую руку и…

Она перебила меня, и в голосе звучал уже знакомый мне ужас.

— Этот город, он такой… каким образом я… я же заблужусь! Ох, демоны, мой муж, он еще хуже меня, все время потеряться норовит… Он же попробует вернуться сюда, а кошелек-то у меня, так что…

— Все в порядке. Все будет хорошо, — пообещала я с прекрасно отработанным сочувствием, наклонилась к тетке через стол, постаравшись не потревожить резные деревянные скульптуры, и указала на дальний конец Ремесленного ряда. — Если хочешь, могу порекомендовать толкового проводника. Он поможет добраться куда надо благополучно и быстро.

Сказав так, я заподозрила, что услуги проводника окажутся для нее дороговаты. А ведь в том переулке на ее семейство вполне могли напасть, ограбить, в камни превратить… Ну да, сэкономили денежку, а стоило оно того? Никогда я не понимала паломников и, наверное, не пойму.

— А… сколько? — с сомнением в голосе спросила она.

— Это ты у самого проводника спрашивай. Хочешь, позову?

— Я… — Она переминалась с ноги на ногу, прямо-таки излучая нежелание расставаться с деньгами.

— Или ты можешь купить вот это, — предложила я, развернулась на стуле и подняла с прилавка небольшой свиток. — Это карта. Указаны все святые места, в смысле, заколдованные детьми богов, вроде того переулка.

— Заколдованные? Так это какой-то богорожденный сделал?

— Скорее всего. Не вижу, с чего бы писцам об этом беспокоиться, как по-твоему?

Тетка вздохнула:

— Так эта твоя карта поможет мне добраться до рынка?

— Ну конечно.

Я развернула свиток, давая ей убедиться. Она долго рассматривала карту, быть может, старалась запомнить маршрут и обойтись без покупки. Что ж, пусть попробует. Если у нее вот так запросто получится выучить запутанные улицы Тени, еще и пересеченные корнями Древа и пометками о том или ином святом месте, грех был бы не дать ей посмотреть бесплатно.

— И почем? — спросила она, протягивая руку за кошельком.

Когда она наконец ушла и ее торопливые шаги стихли в общем гомоне Гульбища, ко мне неспешно приблизился Ойн.

— Ты сама любезность, Орри, — сказал он.

Я усмехнулась:

— А как же! Я, конечно, могла ей посоветовать пойти в тот же переулок и слегка задрать юбку… после чего она мигом перенеслась бы следом за благоверным и отпрысками. Но должна же я была о ее достоинстве позаботиться?

Ойн пожал плечами:

— Если они сами дотумкать не могут, ты тут ни при чем. — Он посмотрел вслед женщине и вздохнул. — Хотя, конечно, обидно — приехать в паломничество и в итоге полдня бродить, потерявшись!

— Может, однажды она эти полдня еще будет с наслаждением вспоминать…

Я встала и потянулась. Я просидела на этом стуле все утро, так что спина успела затечь.

— Присмотришь за моим лотком, хорошо? Пойду прогуляюсь…

— Лгунишка!

Я улыбнулась, узнав хриплый, ворчливый голос Вуроя, еще одного торговца. Он подошел и остановился рядом с Ойном. Я даже вообразила, как он его дружески приобнимает. Эти двое и Ру, тоже здесь торговавшая, жили втроем, и Вурой был тот еще собственник.