НС: Историки.

ЙА: Тоже верно, но большая часть этой истории… вот тут у меня список… речь идет о легендах и мифах…

НС: Они все были правдивы.

ЙА: Госпожа, я вас умоляю!

НС: С какой стати ты вообще меня сюда пригласил?

ЙА: Потому что я сам историк.

НС: Если так, то слушай уже наконец! Ибо это самое важное, что должен делать историк. Внимательно слушать своими собственными ушами, а не сквозь десять тысяч амнийских кривд, которые что угодно до неузнаваемости исказят…

ЙА: Но, госпожа, позвольте привести в пример одно из записанных энулайских сказаний… Я имею в виду сказание о Первой Богине.

НС: Да. Это про Йихо из клана Шот… Хотя их, полагаю, теперь тоже никого не осталось.

ЙА: В сказании говорится, как во время жестокого голода она три дня сидела возле реки, благодаря чему из океана по реке поднимались косяки рыбы — из соленых вод в пресные — и сами бросались в сети рыбаков.

НС: Да-да, все так и было. И с тех пор до наших дней рыбы той породы каждый год поднимаются против течения, чтобы метать икру. Она изменила их навсегда.

ЙА: Но ведь это… Это история из времен прежде Войны. То есть Йихо была богорожденной?

НС: Нет, конечно. В конце сказания она стареет и умирает, правильно?

ЙА: Да, но тогда…

НС: Хотя детей у богов было множество.

ЙА (после паузы): Боги мои! (Звук удара.) Ой!

НС: А нечего богохульствовать.

ЙА: Я в это не верю. (Вздыхает.) Вы правы, приношу извинения. Я забылся. Я просто… Вы вроде намекаете, что женщина из сказания была… полукровкой, дочерью богов…

НС: Все мы — дети богов. Однако Йихо была особенной.

ЙА (молчит).

НС (смеется): Это что же я вдруг вижу в твоих бледных глазах, мальчик? Неужели слушать начал?..

ЙА: Вообще-то, я вспоминаю. Во многих сказаниях маро, которые есть у меня в записи, на переднем плане — энулай…

НС: Да. Продолжай.

ЙА: У каждого члена правящей семьи были энулай. Энулай обучали их, давали советы, защищали от опасности…

НС (смеется): Ближе к делу, мальчик. Я ведь, знаешь, не молодею.

ЙА: Защищали, нередко используя странные способности, которые Литария считает маловероятными или вообще невозможными…

НС: Это потому, что вы, писцы, сами свою магию не творите. Вы лишь заимствуете ее, пользуясь божественным языком. Но если бы вы сами произносили волшебство да еще и оставались живы при этом… или, еще лучше, одним усилием воли вызывали бытие вещей — вы могли бы делать все то же, что делают боги. И даже больше.

ЙА: Энулай Сарфит, лучше бы вы мне этого не говорили.

НС (смеется).

ЙА: Вы знаете, что я должен сделать.

НС (снова смеется): Ах, мальчик, да какая мне разница? Я — последняя из потомков энулай, дочь Энефы, последний ребенок смертных богов, решивших проживать свои краткие жизни, пребывая среди человечества. Все короли и королевы маро теперь мертвы. Все мои дети и внуки тоже мертвы. Все мы, в чьих жилах течет кровь Небесной Матери… мы мертвы, как и она. Зачем мне теперь прятаться?

ЙА (подзывает слугу и посылает за стражей).

НС (тихо, пока он говорит): Демонов больше нет. Никого. Больше искать незачем — все равно никого не осталось…[7]

ЙА: Мне очень жаль. (Неразборчиво.)

НС: Не жалей. (Неразборчиво.) Истребил последних из племени демонов. Дальнейшие поиски бесполезны.

ЙА: Дальнейшие поиски бесполезны.

НС: В мире больше нет демонов. Ни единого, нигде.

ЙА: Ни единого. (Неразборчиво; потом входят стражники.) Прощайте, энулай. Жаль, что пришлось все завершить именно так.

НС (смеется): А мне — не жаль. До свидания, мальчик.

(Беседа окончена.)[8]

Я уже выразила признательность всем и каждому за теплый прием, оказанный «Ста Тысячам Королевств», и сейчас пользуюсь случаем сказать еще несколько слов благодарности.

За то, что эта книга в эстетическом отношении получилась лучше своей предшественницы, спасибо моему отцу, художнику Ною Джемисину. Спасибо ему также за мое знакомство с терминами по восковой живописи, акварели и скульптуре. До последнего времени я даже не осознавала, сколь многому научилась у него, — и это притом, что нарисовать от руки прямую линию для меня та еще проблема. (Нет, папа, отпечатки пальцев в пятилетнем возрасте не считаются.)

За город Тень я в неоплатном долгу перед городским фэнтези — как тем, которое пишет Мьевиль, так и тем, в котором «мятежные клевые телки с оружием» (это цитата из противника данного направления, хотя я фанатка обоих). Но более всего я обязана своей жизни, прожитой в городах. Ремесленный ряд — это нью-йоркский фермерский рынок на Юнион-сквер, с толикой, пожалуй, новоорлеанского рынка, что на Джексон-сквер.

За нескольких богов, в частности за Лил, Сумасброда и Солнышко, я должна поблагодарить свое подсознание, потому что они мне приснились (как и еще несколько сущностей, которые появятся на страницах третьей книги «Наследия».) Лил даже пыталась меня сожрать. Впрочем, чего еще ждать от нее.

За представление о том, как население целого города может ютиться под сенью исполинского древа, я выражаю признательность своему детству, когда я просто обожала аниме. А также очаровательной маленькой сёдзё из мультсериала «Махоу цукай тай» — посмотреть его я настоятельно рекомендую. С проблемами, созданными высоченным деревом, там справляются куда проще, чем в моей книге, но прекрасный образ тем не менее накрепко засел у меня в памяти.