Сумасшедшая. Определенно сумасшедшая.

Она словно услышала его черные мысли, ее палец застыл на спуске фотоаппарата.

— Спасибо за спасение.

Когда он хмыкнул в ответ, она бросила на него взгляд:

— Вы в порядке?

— Да. — Джей Пи дрожащей рукой провел по лицу. — А вы?

Если память не подведет, он ее надолго запомнит.

Ответом ему был очередной щелчок камеры. Похоже, она уж точно в порядке.

И вдруг Джей Пи понял, что страшно зол. Он тут же постарался взять себя в руки, потому что сердиться было не в его правилах. Ровное настроение и холодная голова — этими чертами своего характера он всегда очень гордился. До сегодняшнего дня, по крайней мере. Тем более что и ему самому не мешало бы поработать, а не разглядывать ее.

Его первое впечатление оказалось верным: Кэт Кайли было лет двадцать с небольшим, не больше двадцати пяти. И она была весьма привлекательна, чего не могли скрыть даже тропическая военная форма и армейские ботинки: высокая, стройная, буйная масса рыжих завитушек, пылавших, как полуденное солнце, таких же непокорных и неуправляемых, как и их хозяйка.

Хотя в ней трудно было заподозрить бывалого фоторепортера, держалась она вполне профессионально: глаза сужены, зубы стиснуты. И вообще она, кажется, забыла и о нем, и о грязном кузове грузовичка.

Джей Пи тряхнул головой. Что делает в центральноамериканских джунглях сексапильная рыжая американка? А главное, как смела она так дерзко рисковать своей и его жизнью?

— Готово, — с удовлетворенной улыбкой повернулась к нему Кэт.

Он не улыбнулся в ответ. Но уж если ее не смутила целая танковая колонна, то его реакция — тем более.

Заботливо, словно младенца, Кэт уложила камеру в футляр.

— Жарко, — пробормотала она, обтирая шею цветастым носовым платком.

— Вероятно, потому, что это джунгли.

Она пристально взглянула на него:

— Вы уверены, что с вами все в порядке?

— Уверен. — Джей Пи внимательно наблюдал, как она орудует носовым платком. Этот жест показался ему сексуальным, и, наверно, следовало бы отвести глаза, но он не мог справиться с собой.

Кэт Кайли перехватила его взгляд:

— Вы…

— Только не спрашивайте меня опять, в порядке ли я, — прервал он не то сердито, не то смущенно.

— Ладно, не буду.

— Вот и хорошо, а то, знаете, у вас был бы отличный шанс отправиться обратно.

— Догадываюсь. — Она обхватила колени руками. — Хотя я все-таки сделала несколько хороших снимков.

Джей Пи готов был освободить военных от лишних хлопот и прикончить ее собственными руками. Только поколениями воспитанная выдержка удерживала его от того, чтобы не дотянуться до этой самодовольной сумасбродки и не стиснуть ее хорошенькую шейку.

Поверх подтянутых к подбородку колен Кэт разглядывала мужчину напротив: несмотря на щетину и прочие приметы войны, привлекателен. Серые глаза, пшеничные волосы, спокойные глаза и та невозмутимая самоуверенность, которой некоторые люди, кажется, обладают с рождения. Как правило, это люди с деньгами. Не обладая такой уравновешенностью сама, Кэт сразу распознавала ее в других. Заметила она и еще кое-что:

— Сердитесь?

— А вы сообразительны.

— Совсем в бешенстве.

— Очень сообразительны. — Его голос просто сочился сарказмом. Как большинство редко гневающихся людей, он теперь не знал, как с этим справиться. — Послушайте, что вам, в конце концов, надо?

— У вас ноздри раздуваются, из них пышет пламя.

— Вот как? — Замечание было не лишено наблюдательности и ему не понравилось. — Зато вы чуть не убили нас обоих.

Кэт могла бы напомнить ему, что не просила спасать ее; но, как большинство людей, всегда готовых к отпору, она умела выбрать подходящий момент. Сейчас следовало быть осмотрительнее.

— Вы правы, — согласилась она, — я вам обязана.

— Правильнее будет сказать, очень обязаны.

Справедливо. Она прищурилась:

— А если я отдам вам часть снимков?

При всей своей злости Джей Пи не мог не отметить легкую гордость в ее тоне.

— Откуда я знаю, хороши ли они и чего стоят?

Принимая вызов, она вздернула подбородок:

— Они хороши, Харрингтон! Уж поверьте.

— Даже если и так, — он пожал плечами, — не думаю, чтобы вашу душу могла смягчить пара фотографий. Даже хороших.

— Мою душу? — Невероятно зеленые глаза округлились. — При чем тут моя душа?

Он почти спокойно выдержал ее взгляд:

— При том. В этой стране говорят, что если вы спасли кому-то жизнь, то его душа принадлежит вам.

— Правда? — Она отбросила назад волосы и улыбнулась. — Ну, значит, мне надо быть осторожнее.

— Мне, кажется, тоже, — вырвалось у него, но, к сожалению, уже слишком поздно. Что очень плохо для нас обоих.

Она целую минуту разглядывала его, потом вздернула голову:

— Знаете, вы тоже довольно сообразительны. — Она протянула руку с мягкой усмешкой. — Кстати, меня зовут Кэт Кайли.

Джей Пи колебался. Вообще-то по своему характеру он предпочитал мир вражде, но любил, чтобы условия перемирия были предельно ясны.

Она все еще протягивала руку, зеленые глаза смеялись.

— Люблю быть на «ты» с джентльменами, владеющими моей душой.

Это дело.

— Джей Пи Харрингтон, — спокойно ответил он, пожимая ей руку. — Когда в следующий раз решишь покончить с собой, предупреди меня — я уберусь подальше.

Она поняла иронию, и улыбка ее сразу увяла.

— Я не просила меня спасать, Харрингтон.

— Нет?

— Нет. Я вполне могу сама позаботиться о себе.

— Ну, еще бы, мы видели тому доказательства.

Она попыталась вырвать руку, но он, не разжимая пальцев, забавлялся ее гневом. Дикие рыжие вихры, еще более дикие зеленые глаза делали ее похожей на ведьму. На какое-то мгновение Джей Пи представил себе, как их знакомство выглядело бы где-нибудь в другом месте.

Рассвирепев, она начала вырываться:

— Пусти!

— Минутку. — Он уже овладел собой. — То, что ты сегодня творила, — сумасшедшее трюкачество, и ты сама это знаешь.

И тут же вынужден был подхватить ее — от толчка машины она чуть не выпала из своего угла.

— Если я такая сумасшедшая, Харрингтон, чего же ты кинулся спасать меня? — Кэт вызывающе смотрела на него.

Она была так близко, что он чувствовал ее теплое дыхание и мог сосчитать все ее веснушки.