Герцог Винтер прошёл мимо и поспешил спасти ту, что вернулась домой. Пусть он пока и не подозревал, что Эльтеррелла изменилась. Скорее всего, она перестанет быть капризной, коей должна была стать я, пока находилась в её теле.

Слезинка всё-таки скользнула по щеке, и я смахнула её, стараясь не показывать свою слабость. В конце концов, я старший проводник. Мне доверяют сложные миссии. Простым проводникам приходится подменять тела на пару-тройку дней, а потом снова и снова переживать боль утраты. Старшим поручали миссии куда сложнее, вроде той, которая была возложена на мои плечи — сохранить жизнь принцессы в течение долгого времени.

— Ты отлично справилась со своим заданием, Фрейя! Почему же ты грустишь? — спросил хранитель, а я отвела взгляд в сторону, не решаясь посмотреть ему в глаза.

— Проводникам чужды эмоции, — ответила я, стараясь подавить горечь внутри.

Я двинулась в сторону хранителя и стала медленно подниматься по лесенке, утопая ногами в мягкости облаков.

Первое правило проводника: не позволять себе испытывать эмоции.

И, кажется, я успешно нарушила его, уже не в первый раз, потому что сейчас готова была разрыдаться, скрываясь от всего мира.

— Но ты испытываешь их. Я видел, как ты страдала, когда тебе приходилось изображать из себя капризную принцессу, а твоя душа жаждала понимания, дружбы и любви, — мне показалось, что хранитель упрекнул меня, и я отвела взгляд в сторону.

— Мне было жаль герцога Винтера, ведь он старался помочь, только и всего… Я не желала любви, понимая, что лишь временно заполняю чужую оболочку. Вы ошибаетесь.

В герцога я действительно не была влюблена, пусть порой проскальзывала симпатия к мужчине, и мне хотелось рассказать ему правду, довериться хотя бы кому-то. Я мечтала о том, что когда-то смогу обрести постоянную оболочку, и тогда я непременно влюблюсь… В такого же смелого, отважного мужчину, как герцог Винтер.

— Жалость — это тоже эмоциональное чувство, Фрейя. Твоя миссия подошла к концу. Ты прожила в теле Эльтерреллы шестнадцать лет и смогла сберечь его, теперь ей предстоит научиться жить самостоятельно.

— Она дома, — ответила я и обернулась, глядя на то, как герцог Райлан Винтер забрасывает девушку на плечо.

Бедняжка…

Из-за моих капризов ей придется долго сближаться с герцогом и пытаться вернуть его доверие, но таково было задание, и я не могла вести себя иначе. Мне нельзя было заводить друзей и союзников, потому что Эльтеррелле самой предстояло сделать правильный выбор… Выбор, от которого будет зависеть будущее её королевства. Я тяжело вздохнула и вернула взгляд к хранителю.

— У меня есть для тебя новое задание, Фрейя. Сто лет назад эту бедняжку поймали последователи ордена Кровавой гарпии. — Я приблизилась к зеркалу, напротив которого стоял хранитель, и посмотрела на девушку, лежащую в хрустальном гробу. Она выглядела совсем как живая. — Они считали себя великими и надеялись, что станут ещё могущественнее, если смогут пронзить ледяным ножом сердце целительницы. Сделать это должен был Рейган Тёмный, глава ордена, после церемонии венчания с девушкой, но покорить её волю не вышло. Тёмный хотел, чтобы целительница стала его женой по доброй воле, и погрузил её в столетний сон, надеясь, что по истечении этого времени она изменит своё решение. Сам Тёмный впал в сон на девяносто девять лет, чтобы пробудиться раньше и восстановиться за год, дождавшись возвращения целительницы. Это всё слухи, которые я могу поведать тебе... На этот раз никаких чётких данных не будет. Сто лет прошло, Фрейя.

Вглядываясь в безмятежное выражение лица девушки, я думала, что, наверное, это страшно — прийти в себя через сто лет и понять, что у тебя никого не осталось… Нет семьи, друзей… Никого. Сердце защемило от этих мыслей.

— Что стало с её душой? Почему она не может вернуться? — спросила я, опасаясь, что пока не готова приступить к новому заданию.

Лучше умереть, исчезнуть, но больше не проживать чужие жизни, зная, что ты не смеешь даже завести друзей, а что уж говорить о любви?.. Мог ли проводник отказаться от своих миссий и двинуться дальше? Или это вечное испытание? А может быть, это наказание за грехи из жизни, о которой я ничего не помнила?

— Она может вернуться, Фрейя, потому что она — это… — Хранитель замолчал и опустил голову, а я внимательно смотрела на него, не замечая неровные удары собственного сердца.

Что он хотел сказать? Мне оставалось только догадываться, но я уже стала задыхаться от домыслов, появившихся в голове.

— Это ты, Фрейя! Это твоё тело и твоя жизнь. И тебе придётся прожить её достойно. Ты должна восстановить мирное сосуществование народов Грейвера! Только целительница способна сделать это, а ты последняя из рода ла Камелия! Именно тебе предстоит выяснить, что из слухов правда, а что ложь… Тебе придётся самой разобраться, кто друг, а кто враг… Возможно, легенда гласит не всю правду, и даже если мне известно что-то, я не смогу поведать это тебе…

Я смотрела на девушку и не могла поверить, что обрету своё собственное тело, вернусь домой. Пусть я и понимала, что задача на мои плечи будет возложена непростая — мне придётся убедить Тёмного отказаться от своей миссии, которая была связана с орденом… С каким орденом? Я постаралась вспомнить, что говорил хранитель, но в ушах засвистело, а сердце часто-часто забилось в груди. Я ничего не помнила из своего прошлого, но готова была вспомнить и встретиться со всеми неприятностями лицом к лицу. 

— Ты готова, Фрейя? — спросил хранитель.

— Как никогда! — кивнула я и прикрыла глаза, предвкушая миг обретения собственного тела.

Душа начала медленно преобразовываться в невесомое облачко — поначалу это казалось ужасным и пугающим, но за годы жизни в роли проводника я успела привыкнуть к такому состоянию. Меня закружило в воздухе, поднимая всё выше и выше. Душа витала над границами миров, но недолго, потому что воронка тела стала активно затягивать меня домой.

Раньше во время связи души с телом я испытывала боль, словно меня пытались оттолкнуть, не позволить занять «чужое» место, но теперь дискомфорта не было.

Сделав глубокий вдох, я открыла глаза, но всё ещё не могла пошевелить конечностями. Следовало привыкнуть к этому телу, слиться с ним, а для этого нужно время. Пожалуй, роль Эльтерреллы Ангстон оказалась для меня самой сложной, ведь тогда мне пришлось проходить путь от маленького ребёнка до взрослой принцессы. А теперь я вернулась домой, и мой путь должен был стать ещё сложнее… Вот только я не ощутила ничего необычного. Всё было как всегда. Я привыкала, а тело упорно отказывалось подчиняться мне. Однако вскоре удалось пошевелить пальцами.

Попытка сесть не увенчалась успехом, потому что я тут же стукнулась лбом о хрустальную крышку гроба.

Хорош «жених», лёг вместе со мной в спячку почти на сто лет, но не встречал теперь…

Неужели его чувства успели остыть за это время?

Захотелось посмотреть в глаза Тёмному и обрушить на него шквал негодования, пусть я толком и не помнила его, точнее, вообще не помнила. Узнаю ли я его, когда увижу?