– Конечно, – подхватил он ее на руки.

–После садика придешь, ванну прими, белье я положила,– сказала жена.

– А куда папа пойдет? – любопытные глазенки дочки, смотрели на отца.

–Я же тебе говорила. Папа сегодня врачи осматривать будут, – ответила за Сергея жена.

– А врачей много? – не унималась дочка.

– Много. И дяди и тети. Все я пошла, – поцеловала Сергея, жена, выходя из квартиры.

Детский сад был расположен, через сквер от дома. Дочка всю дорогу задавала Сергею вопросы, как будто хотела узнать все и сразу. На последний вопрос,– Папа, а чего белые медведи, в зоопарке желтые? Пыталась ответить уже воспитательница, уводящая дочку в группу.

Сергей, выйдя на улицу, вспомнил поездку в зоопарк, – а действительно, молодец, подметила. От воды, наверное – ответил он сам себе, на вопрос дочурки, – вода – то не арктическая.

Быстро приняв ванну, переоделся. Так как выходной получился не запланированным и личным бюджетом не предусмотренным, пришлось потрудиться. Сергей проверил карманы одежды, висящей на вешалке в коридоре, потом в шкафу. К оставленным женой двум рублям, путем тщательного поиска, присоединились 30 копеек. Упрятав наличность поглубже в карман брюк, он вышел из квартиры.

– Натворил «горбатый» делов, – спускаясь по лестнице, поминал он нынешнего генсека, инициатора перестройки, – мало того что на работе, каждый день новые указания, так еще и с водкой решил бороться. Как будто бороться больше не с чем. В магазинах шаром покати, мыши и те, давно разбежались. Вот и боролись бы с дефицитом. Или сами с собой. Вызвал бы Егорку Лигачева к себе, и стучали бы по мордасам. Если не как, вышли бы на улицу без охраны, сразу бы от первого встречного заработали, даже не узнав, просто за морды сытые и довольные. А узнали, убили тут же, желающие в очередь бы выстроились. Это надо же додуматься: с водкой бороться. Все боролись, цари, генсеки, а она, как дедушка Ленин, живее всех живых. Хотя в магазинах купить все труднее. В – первую очередь, как в мавзолей, а во-вторых, и отстоишь, не факт, что на тебя хватит. Им то, что принесут и на стол поставят, да что там поставят, нальют и поднесут. Чего, еще желаете, Михаил Сергеевич? Может за Раисой Максимовной сбегать?

Представив себе изобилие кремлевского стола, Сергей в сердцах плюнул, и вышел на улицу. А на улице благодать. Солнышко день разогревает. Народу на улице совсем ничего. И оттого, что все ударно трудятся, а у него нарисовался выходной, его покинули мысли о кремлевских постояльцах. Ноги, сами по себе, увеличили шаг, чтобы побыстрей закончить «казенные» дела в виде медкомиссии, и полностью посвятить себя свободному от работы дню.

– А Витька, сейчас, наверное, уже из гаража выехал. Кому-то ведь и работать надо, не всем же, лафа. После военкомата, если повезет, возьму сухонького и домой. А Маша придет, вместе и отметим.

Витька Симонов, его приятель и коллега по автоколонне, душевно и физически страдая от жгучего похмелья, стоял на крыльце военкомата. Повестку ему с утра, молча, вместе с металлическим рублем, вручила жена. Повестку он уже отметил, а сейчас крепко сжимал и разжимал кулак, где лежал этот, на все про все один, хотя и юбилейный, с чеканным профилем вождя, рубль. Разжав в сотый раз кулак, и увидев, что чуда не случилось, и там все тот же рубль.

4

Витька со словами, – У меня не мавзолей не залежишься, сунул рубль в карман, и стал приглядываться к проходившим мимо него, посетителям военкомата. Он пытался вычислить такого же «бедолагу», как он сам, с пониманием, который протянул бы щедрую руку помощи. Но надежды таяли с каждым мимо проходящим. Простояв так, еще с десяток минут, он уже готов был, как Маугли, задрать к небу лицо, и огласить окрестности зовом, – Мы с вами одной крови! Только близость военкомата, удерживала его от этого крика отчаяния.

– Вот вчера бы знал, что повестка придет, всю бы заначку не просадил, – бродили мысли не в совсем еще, ясной голове, – Славка виноват, хроник конченный. Давай, да давай, все равно на ремонте. Ну и наддавались. Мало, то, что заначку пропил, так еще и этого «опойка» пришлось домой тащить. На халяву – то, накушался так, что адрес свой забыл, ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Четыре дома обошел, и все на пятый этаж, – Ваш? Как не ваш, вы внимательно посмотрите? Сам протрезвел, пока адрес нашел. А в благодарность? Я ей мужа привел, а она? Еле ноги, унес. Хорошо на такие дела опыт имеется, и реакция мгновенная, а то катился бы как Славка.

Не приведи, господи, такой супруги, – от этой мысли, он внутренне перекрестился, вспомнив, как треснула Славку жена. Я бы от такого удара, сразу «ласты склеил», а Славка видать привычный. Хорошо реакция не подвела, дверь успел прикрыть и ходу,– Витька, вспомнив, как летел вчера на всех парусах с пятого этажа от Славкиной жены, даже улыбнулся. – Все же опыт, великое дело. Не пропьешь, не растеряешь, – решил он, – но все это фигня, по сравнению с мировой революцией. Надо же так, подорвать вчера свое драгоценное здоровье, что курить даже не хочется? А похмелиться надо, но так, совсем чуть, ради здоровья. Поправить здоровье и все, завязывать с этим делом надо.

– Зарекалась, свинья, – припомнилось ему, утреннее напутствие жены.

– Привет, Шаляпин! – прервал его душевные страдания, незамеченный из-за них, подошедший Сергей. «Шаляпиным» в автоколонне Витьку прозвали, за его привычку петь, изрядно приняв внутрь. Не имея музыкального слуха, и полное отсутствие каких– либо вокальных данных, Витькин скрипучий голос, частенько прерывал задушевные беседы его коллег по «баранке», собравшихся за «рюмашкой» чая. Все словесные попытки прекратить это безобразие, которое он считал пением, на Витьку не действовали. Тогда вступало в действие коллективное решение, – если не прекратит издеваться над товарищами, очередной «рюмки чая» лишить. Это действовало безотказно, и «вокал» тут же прерывался.

– Серега, друг, – несказанно обрадовался Витька, конкретному «спасителю»,– тебе, чего? Тоже повестку?

– Тебя пришел проводить, – отшутился Сергей, – Вся автоколонна работу бросила. Какая, говорят, без Витьки работа?

– Я уже час здесь торчу, – пожаловался Витька, – вчера со слесарюгой, ну со Славкой, алкашом этим, усугубили. Ленка, сам понимаешь, с утра на «метле». Пришлось пораньше свалить, чтоб напутствие не все выслушивать.

– Поддерживаю. По себе знаю, ничего нет хуже с утра, как «разбор полетов»,– посочувствовал ему Сергей, – Машка до сих пор «стенку» твою вспоминает.

– Мировая была идея,– рассмеялся Витька, – добрые дела, они не забываются.

– Это да. Ты