И все же, каков бы ни был Грааль, какие бы формы и смысловые нагрузки ни приобретал, он, без сомнения, остается одной из величайших загадок в истории человечества и потому заслуживает всестороннего изучения. Как нам кажется, объектом исследования должны стать не только древние предания о Граале, но и их продолжения, созданные в ходе времен как бескорыстными искателями истины, так и людьми, в чьем воображении этот грандиозный образ неотделим от мыслей о невероятном, сверхчеловеческом могуществе, достижимом с его помощью.

В основе легенд о Граале лежит следующий постулат: на рассвете человечества, в то мифическое illo tempore, когда Творец мог общаться со своими созданиями, божественное послание было понятным для человеческого существа, однако после грехопадения слово Его стало недоступно разуму смертных. Лишь немногим избранным дано вновь понять его, овладеть этим «кодом доступа», символом которого является знаменитый Грааль. Таков глубинный смысл Грааля и его поисков. Именно в то время появляются три разные, но дополняющие друг друга традиции, гармоничное соединение которых дало миру легенду о Граале.

Первая традиция — гностическая. Ее истоки следует искать в Александрии, в эллинистический период; от нее берет начало целая теология, сильно отдающая ересью. Согласно этой традиции Яхве был захватчиком и узурпатором. Он занимал главенствующее положение как демиург, создатель мира, однако первое место изначально принадлежало «Pistis Sophia» («Вселенской матери», «Деве дев», «Материнской мудрости»), иными словами, «богине Начала» (той самой, которая изображена на скандально знаменитой картине «Сотворение мира» Густава Курбе, — богиня без лица, но с грудью, животом и выразительно обозначенными половыми органами). В гностической традиции мы обнаруживаем упоминание об изумруде; до того, как камень упал в рай Земной, его носил на своем челе архангел Люцифер, «несущий Свет». Этот изумруд и стал впоследствии «святым» Граалем, хранилищем самого драгоценного в мире сокровища — крови Господа, божественной энергии в своей высшей сути.

Вторая традиция, без сомнения, христианская. Она берет начало в текстах, называемых апокрифическими: отвергнутые официальной Церковью, эти писания были «сокрытыми», то есть «тайными». Ее рождение можно отнести приблизительно к 1200 году, времени споров богословов Римской церкви о пресуществлении; это время развития и распространения в Брюгге и Фекампе культа святой крови Христовой. Слово «Грааль» впервые появляется в романе Кретьена де Труа. «Персеваль, или Повесть о Граале» был написан им по заказу графа Фландрского Филиппа Эльзасского — младшего сына Тьерри Эльзасского, который привез из Святой Земли сосуд, содержавший, по его словам, кровь Христову, собранную Иосифом Аримафейским. С этого момента рассказ о святом Граале становится одним из самых важных догматов Римской церкви, свидетельствующим в пользу евхаристии и практики причастия.

Третья традиция — языческая, точнее, друидическая. В кельтских эпосах постоянно упоминается магический котел, неистощимый источник еды, предназначенной для элиты. Однако это не единственное его предназначение: волшебный котел мог даровать знание, открыть тайны мира и секреты воскрешения мертвых. Получившие широкое распространение в Англии, на землях, подконтрольных Плантагенетам (Британские острова, Ирландия и треть Франции), эти древние сказания положили начало мифу о святом Граале. В Средние века этот миф очень быстро стал популярным во всей Европе. Таким образом Грааль превратился в символический объект поиска, который вели рыцари полулегендарного короля. Нам он известен как король Артур, мифический основатель династии Плантагенетов, которые считали себя его наследниками и боролись против королей Капетингов, которые вели свое происхождение от Каролингов и Меровингов.

Итак, можно найти три объяснения столь большой популярности (во Франции, а затем и в Европе) в XII–XIII веках мифов о короле Артуре, рыцарях Круглого стола и Граале: эзотерическое, религиозное, политическое. Слияние традиций, давшее впоследствии искусный тематический сплав, превзошло ожидания тех, кто раздул горнило европейского воображения. Последствия этого слияния ощущаются и поныне, в начале третьего тысячелетия.

Если весь или почти весь мир говорит о Граале, если несметное множество людей ищут его, сами не зная зачем, — значит, на то есть причины. Грааль — это не только модное словечко, прежде всего это миф. В сознании большинства людей миф сродни сказке, художественному вымыслу, в то время как он является «архетипом» (воспользуемся понятием из словаря Юнга). Миф — это та реальность, которая была бы непостижимой и неуловимой, не будь у нее такого способа воплощения, как история, конкретный рассказ, понятный для всех. Грааль — это миф, который «немо» (первоначальный смысл греческого «muthos») и незримо присутствует в любом из нас. Таким образом, каждый человек способен найти «одеяние» для мифа, придать ему новый смысл, то есть наполнить «сосуд» Грааля тем, чем ему захочется.

Следует признать, что человек во все времена не упускал такой возможности. Наверное, это свойственно человеческой природе, которая «не терпит пустоты». Всплеск мифотворчества — непременная примета непростых исторических периодов, к каким можно отнести и наше время. Человек, недовольный сложившимися системами социальных отношений и общественной мысли, ищет спасения в расплывчатых домыслах, в области эзотерики. Чаще всего под маской «эзотерического общества» скрывается группа искусных шарлатанов, которая ловко извлекает пользу из заблуждений обманутого в своих надеждах населения, находящегося во власти сомнений и духовного замешательства. Первым, кто написал о Граале, был поэт из Шампани Кретьен де Труа. Однако ни на одной странице его романа мы не найдем ответа на вопрос, что же на самом деле находилось в Граале. Что стоит за этим — хитрый умысел сочинителя или его равнодушие? Неизвестно. Так или иначе, молчание, которое хранил Кретьен де Труа насчет содержимого Грааля, не смутило его многочисленных продолжателей. Их стараниями таинственный сосуд наполнился символическим содержанием, которое более соответствовало их собственному фантастическому миру, нежели господствующей в то время идеологии.

В произведениях «признанных» продолжателей Кретьена де Труа Грааль стал чашей, хранящей кровь Христа. Наследники иной традиции, так или иначе связанные с династией Плантагенетов (как, например, Робер де Борон, уроженец Бургундского графства), сделали Грааль сосудом, с которым священнодействовал Христос в Великий четверг, день еврейской Пасхи. Именно к этой традиции в XIII веке обратились цистерцианцы, которым тема Грааля потребовалась для внедрения новых веяний в христианской теологии. Однако в конце XII века в Уэльсе неизвестный сочинитель, очевидно придерживавшийся традиционной и народной легенды, утверждал, что Грааль (правда, он никогда его так не называл) был подносом, на котором лежала отрубленная голова, истекающая кровью. В начале XIII века появилась еще одна версия. Баварский поэт Вольфрам фон Эшенбах собирался перевести роман Кретьена де Труа, но отказался от своего замысла, сославшись на нехватку данных и на то, что автор ему непонятен. В результате он написал свой роман о святом Граале, превратив его в упавший с небес камень, ревностно охраняемый тамплиерами. Именно эта немецкая версия послужила импульсом к самым необычным и порой вызывающим подозрение интерпретациям. Интерес к ней не угасает и в наши дни.