До травмы Аша не давала волю мечтам о музыкальной карьере. «Вы имеете в виду что-то вроде игры в барах за чаевые? Нет, такое мне даже в голову не приходило. Я была чересчур прагматичной», — вспоминает она. Но химиотерапия оказалась сильнее прагматизма. После многих месяцев упорной работы Аша начала играть на электрической скрипке в нескольких любительских рок-группах. Это был новый, воодушевляющий опыт; это было общение с людьми, которых в прежней жизни она бы никогда не встретила. Тогда ее друзьями были либо инвестиционные банкиры, либо люди из мира корпораций. В новой жизни было что-то такое, что ей по-настоящему нравилось. Возможно, это была спонтанность, которая, подобно музыке, освобождала и заставляла творить. Когда спустя пару месяцев один друг пригласил Ашу провести выходные в Лос-Анджелесе, она познакомилась там с местными музыкантами, которые убедили ее, что она сможет зарабатывать клубными концертами в Калифорнии.

До болезни Аша, как многие, думала, что всякий взрослый человек должен погрузиться в рутину повседневности и довольствоваться тем, что есть. «Мне бы никогда даже в голову не пришло рассказать кому-то, что я хочу играть рок на скрипке, — говорит она. — Никто даже не знал, что мысль об этом всегда жила где-то в глубине моего сознания. В прежней жизни я никогда не рисковала. Я тщательно просчитывала каждый шаг. Я старалась делать только то, что у меня наверняка должно было хорошо получиться».

А риск был немалым. Вся жизнь Аши была сосредоточена на Восточном побережье. В Лос-Анджелесе у нее не было ни работы, ни возможностей для заработка, ни квартиры. Вместо всего этого — миллион причин вернуться к прежней жизни. К тому же, несмотря на отличное владение техникой игры на скрипке, до профессионала она все-таки недотягивала.

С другой стороны, ей было двадцать восемь — она не знала практически никого, кто бы пережил рак груди в столь молодом возрасте, — она была духовно надломлена и пребывала в полной растерянности. С этой точки зрения терять ей было нечего.

Поэтому в 2007 году Аша переехала в Лос-Анджелес, движимая чувством, которое свойственно любителям всего яркого, необычного и непредсказуемого. Прогуливаясь по Сансет-стрип, в этом круговороте неоновых вывесок, громоздящихся над пропитанными пивным духом барами и лишенными окон стриптиз-клубами, она чувствовала, как работа в офисе превращается в быстро тускнеющее воспоминание.

* * *

В историях супергероев появлению их суперсилы всегда предшествует что-то удивительное, неожиданное и часто пугающее, что нарушает обычное течение жизни. Один человек вследствие мощного выброса радиации превращается из неприметного ученого в гигантского зеленого мстителя; другой после гибели родителей надевает черную маску и посвящает жизнь спасению невинных жертв душевнобольного Джокера. Что если эти сюжеты ближе к реальности, чем мы думаем?

Данные, собранные независимо друг от друга за почти двадцать лет исследований учеными из двух разных университетов — Университета Северной Каролины в городе Шарлотт в США и Уорикского университета в Англии, показывают, что большинство людей, переживших травму, отмечают определенные изменения в лучшую сторону. Погрузившись в пучину ужаса и отчаяния, они выходят из нее, обретя уникальную способность — своего рода «рентгеновское зрение», которое позволяет им понимать истинную ценность вещей и видеть возможности, о которых прежде они даже и не помышляли. В испытаниях, намного более страшных, чем самый кошмарный сон, они обретают внутреннюю силу. Эти психологические изменения называют посттравматическим ростом.

Но даже несмотря на этот внутренний рост, большинство людей, переживших травму, со стороны кажутся прежними. По данным исследований, посттравматический рост главным образом относится к области внутренней жизни человека, скрытой от глаз других. Это то, что психологи называют «субъективно воспринимаемым ростом». Выжившие отмечают, что они изменились в лучшую сторону и даже могут чувствовать положительные последствия таких изменений, однако внешне их жизнь немногим отличается от той, какой она была до травмы. Но все-таки воспринимаемый рост — не пустые слова. Несмотря на неоднозначность результатов научных изысканий на эту тему, ряд исследований показывает: чем выше воспринимаемый рост, тем легче человеку справляться с эмоциональным стрессом и тем лучше его физическое состояние.

Но иногда люди идут намного дальше, оставляя позади и переворачивающие жизнь негативные последствия травмы, и обычные последствия воспринимаемого посттравматического роста. Эти люди не просто растут — они в корне меняют свою жизнь. Переживая страдания, они преодолевают их, преобразуя энергию боли в нечто совершенно иное. Эти люди порывают с прежними привычками и укладом жизни, часто превращая худший период в жизни в начало лучшего и тем самым как бы рождаясь заново.

* * *

У Аши сногсшибательная электроскрипка модели Viper. Ее фиолетовый корпус по форме напоминает песочные часы. Вместо классического набора из четырех струн на ее грифе красуются семь. Рахманинов бы, наверное, пришел в замешательство, а потом — в восхищение.

Как-то раз Аша забирала скрипку из мастерской в центре Лос-Анджелеса. Парень, который занимался ремонтом инструмента, сказал, что знаком с Ди Снайдером — солистом группы Twisted Sister и что тому для нового гастрольного тура нужен музыкант, играющий на электроскрипке, и он проводит пробы. Аша была уверена, что шансы невелики, но тем не менее пришла на прослушивание. Уже через два месяца она праздновала 30-летие в гастрольном автобусе в компании одного из лучших вокалистов за всю историю стиля «метал».

За первым опытом последовал второй. Не успев опомниться, Аша получила работу у Аланис Мориссетт, а затем отправилась в гастрольный тур по США с Нарлсом Баркли, игравшим на разогреве у Red Hot Chili Peppers перед многотысячной аудиторией. В том же году она выступила на церемонии «Грэмми», куда ее позвали Джей Зи и Мэри Джей Блайдж. На волне растущей популярности в 2009 году она стала завсегдатаем телепередач American Idol и The Tonight Show.

Под заботливой опекой Линды Перри, Холли Найт и Майка Чэпмена, ставших для нее проводниками в мире музыки, она была близка к настоящему успеху с собственной группой под названием Porcelain, которая только что подписала контракт с Universal Music — крупнейшей звукозаписывающей компанией, работающей с Рианной и The Black Eyed Peas.

Аша жила в Лос-Анджелесе уже 15 месяцев. Если бы кто-нибудь в Нью-Йорке сказал ей, что однажды она будет играть перед миллионами людей и подпишет контракт с крупной звукозаписывающей компанией, она бы ни за что не поверила и просто рассмеялась в ответ. Но при этом, когда Аша только приехала сюда, она была необычайно спокойна, как будто где-то в глубине души всегда знала, что окажется именно здесь. Заново сложить мозаику жизни кусочек за кусочком так, чтобы получилось нечто такое, чего она не могла себе представить даже в самых смелых мечтах, — оказалось, для этого нужно «всего лишь» пережить смертельную болезнь.

* * *

Аша — одна из многих людей (с некоторыми из них мы познакомимся на страницах этой книги), кто полностью изменил свою жизнь после травмы, зачастую раскрывая себя совершенно по-новому и привнося в мир что-то такое, о чем прежде они даже и не могли подумать. Но эти люди не супергерои — во всяком случае ничуть не в большей степени, чем любой, кто выжил после травмы. По правде говоря, в них даже и нет ничего сверхчеловеческого. Их истории выдают их с головой — прежде всего они люди, которые, спотыкаясь, цепляясь за любую возможность, ломали голову над ответами на основополагающие вопросы, которыми задаемся все мы: «Кто я?», «Во что я верю?» и — самый главный вопрос — «Что мне делать со своей жизнью?». Их ответы на эти вопросы, пускай не всегда логичные, но от этого не менее прекрасные, могут многому нас научить.