Построение и развитие риторической теории во многом зависит от выбора того определения, которое дают науки о языке соотношению понятий язык – речь. Различие языка и речи считается общепризнанным. Для некоторых авторов различие этих категорий абсолютно и конечно, для других – это разные способы интерпретации одного и того же материального объекта – речевой деятельности. Присоединяясь к последнему пониманию, мы не противопоставляем данные понятия, считая, что это диктуется свойствами речевой деятельности. Язык как «совокупность знаков» для выражения мысли в речи составляет основу речевой деятельности. Речевая деятельность есть частный случай знаковой деятельности, в которой язык есть не только одна из знаковых систем, но первичная, наиболее сложная и универсальная знаковая система. Язык – это знаковая система, являющаяся средством познания (мышления в понятиях), создания образов (мышление в образах), вербальной коммуникации (системы речевых поступков). При использовании в строго специальном смысле понятия язык подход к языковой норме исходит из внутренних факторов языка, он отчетливо представлен в определении нормы как совокупности наиболее устойчивых, традиционных реализаций элементов языковой структуры, отобранных и закрепленных общественной языковой практикой.

Согласно В. Гумбольдту сущность языка проявляется в речи. Язык есть обновляющаяся работа духа, направленная на то, чтобы сделать артикулированный звук выражением мысли. Один из основоположников современного теоретического языкознания Ф. де Соссюр осуществил системный подход к феномену языка. Разделяя язык и речь, писал Соссюр, мы тем самым отделяем социальное от индивидуального, существенное от случайного. По Х.-Г. Гадамеру, открытое для понимания бытие и есть язык. Постижение смысла бытия оказывается тождественным его языковому конструированию. Гадамер исходит из того, что языковым, а потому понятным, является сам человеческий опыт мира. Л. В. Щерба выделял не две (язык и речь), а три соотнесенные друг с другом основные категории: язык как предмет, язык как процесс и язык как способность. А. Ф. Лосев исходил из общепринятого разделения языка и речи, но прибавлял к этому разделению также и синтез языка и речи, представляющий собой категорию текста. Считая приведенные три области языкознания «единораздельной цельностью», он говорил о том, что понимать раздельность необходимо только условно, только ради анализа. Для Ю. М. Лотмана существенным было то, что речь есть цепь сигналов, однонаправленных во временной последовательности, в отличие от системы языка, существующей вне времени.

Как видим, взаимоотношение языка, речи и речевой деятельности носит характер многоуровневой структуры и требует от исследователей междисциплинарного анализа. Речь есть основной организующий фактор человеческого общения. Желая выделить и ограничить сферу риторики, мы сознательно оставляем в стороне понимание языка как готового устойчивого продукта (с его лексической, грамматической, фонетической составляющими). Язык входит составной частью в более масштабную единицу речевого поведения, которую мы назовем риторической ситуацией.

Риторическая ситуация организует форму речи, приводит в действие все невербальные компоненты, оживляет высказывание смыслом. Можно сказать, высказывание тысячью нитей вплетено во внесловесный жизненный контекст. Риторический текст как единое целое слагается из словесно-осуществленной части и подразумеваемой, обусловленной контекстом (понимаемом в самом широком смысле этого слова как исторический, социальный, психологический и т. д.). Подразумеваемое включает общий пространственный и смысловой кругозор говорящих. Невысказанное связывает между собой участников ситуации как соучастников, одинаково знающих, понимающих и оценивающих ситуацию (момента, дня, года, эпохи; семьи, рода, нации и т. д.). Внесловесная ситуация не является только внешней причиной высказывания, дающей импульс извне, ситуация входит в высказывание как необходимая составная часть его смыслового состава.

Для системы риторики важно, что и язык, и речь связаны со всей совокупностью чувственного и мыслительного поведения человека, они организуют его жизнь, познание, общение, творчество. Риторика, рассматриваемая как теория речевого взаимодействия, является особым действенным устремлением многих наук. Эта интегративная гуманитарная дисциплина предполагает требовательность к качеству речи по многим параметрам. Интеллектуальные, этические и эстетические предписания и представления нацелены на совершенствование речевого поведения. Риторические нормы – это совокупность наиболее пригодных («правильных», «предпочитаемых», «оптимальных», «идеальных») средств речевой деятельности, складывающихся как результат выбора – отбора – использования элементов из числа наличествующих в процессе социально-культурно-исторической оценки этих элементов.

Риторика – это система разнообразных элементов, в своей целостности ведущих к убедительности речевого взаимодействия. Убедительность (или действенность) есть главное качество речи, диалога, общения, составляющее отдельную область феномена риторики. Поиски убедительности обеспечивают риторике множественные связи с различными направлениями гуманитарного знания, позволяют аккумулировать огромный круг идей многих наук. Специфика теории риторики состоит в том, что она рассматривает в речевой деятельности многомерного человека, ведет поиск значимых, желаемых, должных средств для достижения убедительности его речевых действий.

Риторика объединяет в себе философское, логическое, лингвистическое, психологическое, социологическое знание, создавая некое обширное и богатое по своему потенциалу культурное единство. Эта многомерная дополнительность не хаотична. Это не просто соседство различных плоскостей. Риторика не может рассматривать «мышление», «язык», «психику», «общественное» как застывшие системы, взятые в абстракции от реальной речевой деятельности. Она нацеливает на идеальную форму взаимодействия этих составляющих, задает подвижный культурный стандарт речевых взаимоотношений.

Основанием риторики является устойчивая система ее трех фундаментальных категорий: Пафос, Этос и Логос. Параллелизм с эстетикой, этикой и логикой имеет глубокие основания. Отсутствие хотя бы одной составляющей этого согласованного единства порождает речевое действие, которое можно считать квазириторическим (может быть, поэтому столько упреков и обвинений за два с половиной тысячелетия было предъявлено риторике). Ошибочно также рассматривать эти три категории как формальный союз, их взаимоотношения не могут быть абсолютной гармонией, это скорее напряженность, соперничество, борьба полноправных оснований, являющих вместе суть риторического идеала. Пафос и Логос, питающие искусство и науку, лишенные Этоса, способны придать слову антиморальную силу. Этос примиряет постоянное для реальной риторики состояние «неустойчивого равновесия».

С одной стороны, риторика является средством организации совместной деятельности, диалога, с другой – источником активности личности, побудительным стимулом к сопоставлению своего внутреннего мира с позицией реальных или воображаемых собеседников. В процессе общения человек адаптируется, социализируется, накапливает знания, вырабатывает свои убеждения и идеалы, становится личностью.