Эйв так быстро завелась, что принялась с жадностью целовать мою шею. Ее коротенькое платье задралось, и я почувствовал, как она начала тереться об мой вставший член. В этот момент я понимал, что могу не выдержать такого напряжения, и мне срочно нужно что-нибудь придумать. На ум не пришло ничего лучше, чем прикусить себе губу, чтобы хоть как-то остудить свой пыл.

– Я хочу, чтобы ты снял с меня трусики, – прошептала она мне на ухо.

И в этот момент меня сильно затрясло от оргазма и стыда одновременно. Я перевозбудился настолько, что начал обильно кончать себе в штаны. Как же мне было стыдно перед Эйв и перед самим собой. Самая красивая девушка в школе так сильно хотела меня, а я просто все испортил.

– Что с тобой? – испуганно спросила она.

– Кажется, я все, – прошептал я.

Эйв старалась не подавать виду, но я заметил, что она расстроилась. Ей хотелось сделать наш первый раз очень страстным и романтичным, но я облажался. Мне казалось, что она просто пошлет меня куда подальше и уйдет веселиться обратно к друзьям. Но этого не произошло. Она обняла меня, улыбнулась и поцеловала в щеку. В итоге мы пролежали в этой комнате всю ночь и просто болтали обо всем на свете. Именно в тот момент я почувствовал, что влюбился в нее окончательно и бесповоротно.

– О чем мечтаешь? – спросила Эйв, чем оторвала меня от воспоминаний.

– Вспомнил наше первое свидание, – честно ответил я. – До сих пор стыдно.

– Да ладно тебе. Это была самая романтичная ночь в моей жизни.

– Возможно, – буркнул я и отвернулся к окну.

Наш автобус медленно покидал черту города. Сквозь туман мне удалось разглядеть табличку: «Вы покидаете Блэквуд. Возвращайтесь скорее!» Но я бы не хотел сюда возвращаться. Этот город всегда был для меня чужим, холодным и крайне неприятным. Если бы не Эйвери, то я бы вернулся обратно в Нью-Йорк один. Банкротство отца и многочисленные кредиты матери, к сожалению, говорили о том, что я застрял здесь надолго.

– Экипаж, важное объявление! – крикнул наш водитель. – Вы не против, если я включу свою музыку?

– Неееееет! – хором ответили мы и засмеялись.

Арнольд Палмер – добродушный мужчина, которому совсем скоро стукнет шестьдесят. Водителем школьного автобуса он работал последние несколько лет, и ему это очень нравилось. Он всегда говорил нам, что в дороге любые невзгоды отходят на второй план. Наверное, именно так он старался справиться с утратой жены Мириам, которая умерла от рака поджелудочной железы. От нее у него осталось всего две вещи: кольцо на безымянном пальце и кепка с логотипом его любимой баскетбольной команды «Лэйкерс», которую жена подарила ему незадолго до своей кончины. И каждый день, выходя на работу, он надевал эту кепку и встречал нас своей лучезарной улыбкой.

– Вот негодники, – начал возмущаться Арнольд. – У Эминема вышел новый альбом, и я очень хочу его послушать. Он умудрился стартовать с первого места в чарте Биллборд, вы понимаете?

Конечно, никто из нас не был против того, чтобы мистер Палмер прослушал новый альбом популярного рэп-исполнителя. Каждый был слишком сильно занят своим делом: все галдели, смеялись и ели чипсы. Я смотрел на красивые ноги Эйв и хотел было извиниться перед ней за то недоразумение, которое произошло неделю назад, но она взглянула на меня с такой нежностью и любовью, что я просто-напросто растерялся. Видимо, она предпочитала двигаться дальше и не зацикливаться на этой маленькой неудаче.

– Мистер Палмер, – крикнула Эйв. – Включайте музыку, которую хотите. Не слушайте никого.

Водитель внимательно посмотрел в зеркало заднего вида и с облегчением сказал:

– О’Нил, спасибо. Я твой должник!

По салону автобуса ритмичными волнами расплылась музыка Маршалла Брюса Мэттерса. Я держал Эйв за руку и смотрел в окно. Мимо нашего автобуса проплывали массивные деревья, которые будто выстроились в шеренгу и, покачиваясь на ветру, хвастались своим безмятежным величием.

Я и не заметил, как провалился в сон.

* * *

Я шел по темному коридору какой-то заброшенной больницы. По пути мне попадались капельницы, старые ржавые кушетки и множество использованных шприцов, валявшихся прямо на полу. Из стен и потолка ко мне тянулись длинные человеческие руки. Они пытались коснуться меня, но у них почему-то не получалось. В самом конце темного коридора горел яркий белый свет, который как будто подсказывал мне, где находится выход из этого страшного места. Я побежал вперед изо всех сил, но буквально через секунду одной руке все же удалось схватить меня за рубашку. Она с силой потянула меня к потолку, а я лишь беспомощно болтал ногами в воздухе.

– Что за черт? – прокричал я от страха и тут же упал на холодный пол.

Как только мне удалось подняться на ноги, моему взору предстала следующая картина: человеческие руки, которые совсем недавно так жадно тянулись ко мне, начали медленно втягиваться обратно в стены и потолок. Для меня это означало только одно: путь к яркому свету был свободен. На секунду я даже обрадовался такому повороту событий, и уже приготовился бежать, но внезапно позади меня послышался громкий дребезжащий шум, который становился все ближе и ближе.

Я обернулся и обомлел.

Белокурая медсестра с изуродованным обожженным лицом катила ржавый процедурный столик прямо мне навстречу. На ее рваном белом халате виднелась запекшаяся кровь, но больше всего меня испугали ее глаза, которые горели двумя яркими желтыми огоньками. Она заметила меня, остановилась и начала принюхиваться. Я замер на месте и попытался сообразить, куда мне спрятаться от нее.

Но спрятаться было негде.

Ее улыбка начала превращаться в злобный оскал. Я заметил ее острые гнилые зубы и почувствовал, как к горлу комом подкатывает тошнота. Медсестра взвыла, как волк, схватила со столика самый большой нож и метнула его в меня. Он со свистом разрезал воздух и угодил в стену, пролетев мимо моего плеча.

Черт, она почти попала в меня!

– Кайл Сазерленд, – прошипела она с отвращением. – Мы доберемся до тебя и до твоих друзей. Нас слишком много. Твоя жалкая душонка будет нашей! Все ваши души будут нашими!

Мне нужно было развернуться и бежать от нее без оглядки, но я почему-то не мог этого сделать. Мое тело полностью парализовало. Я просто стоял и с ужасом смотрел на то, как уродливая медсестра, оттолкнувшись ногами от пола, полетела на меня с ножом в руках. Мое сердце начало биться настолько часто, что, казалось, будто бы сейчас оно не выдержит такой интенсивной работы и остановится.

Вот и все,