Генри на это смог ответить только одним — отступил в сторону. Младший проскочил мимо него, принялся молотить кулаками по мигалкам на крыше патрульного автомобиля, разбил одну. В кровь порезал руки. Несколько человек вышли из домов, чтобы посмотреть, что происходит.

— Гтн бннт мнт! — ревел Младший. — Мнт! Мнт! Гтн! Гтн! — Одна нога соскользнула с бордюрного камня в придорожную канаву. Младший покачнулся, но не упал. По подбородку теперь текла не только слюна, но и кровь. Капала она и с обеих порезанных рук. — Она заставила меня озвереть! — проорал Младший. — Я удрил ее кленом, чтоб закнут асть, а она сфокла! Везде говно! Я… я… — Он вдруг замолчал. Вроде бы пришел в себя. — Мне нужна помощь. — После этого чмокнул губами — громко, будто выстрелил из пистолета двадцать второго калибра — и повалился лицом вниз между патрульным автомобилем и тротуаром.

Генри отвез его в больницу, включив мигалку и сирену. Совершенно не думая при этом о последних словах Младшего, которые не составило бы труда истолковать правильно. Ему было не до того.

Хватало своих проблем.

Расти медленно поднимался по склону Блэк-Риджа, все чаще поглядывая на счетчик Гейгера, который ревел теперь, как радиопомехи на АМ-диапазоне между станциями. Стрелка от +400 поднялась до +1К, и Расти ставил на то, что, когда он поднимется на вершину, она подберется к +4К. Понимал, что в этом нет ничего хорошего — самодельный радиационный костюм, конечно же, надежной защиты не обеспечивал, — но он продолжал продвигаться вперед, напоминая себе, что радиация накапливается; если не задерживаться, можно избежать смертельной дозы. Я могу временно потерять волосы, но уж никак не схвачу смертельную дозу. Думай об этом как об установке мины: прийти, сделать свое дело — и сразу назад.

Он включил радио, услышал квартет «Могучие облака радости» на волне ХНВ, тут же выключил радио. Пот катился в глаза, и Расти часто моргал, чтобы стряхнуть его. Кондиционер работал на полную мощность, но в кабине все равно царила адская жара. Он посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, что остальные исследователи сбились в кучку. Выглядели они такими маленькими.

Рев счетчика Гейгера стих. Расти взглянул на него. Стрелка стояла на нуле.

Расти едва не остановил автомобиль, потом понял, что делать этого не нужно: Ромми и остальные подумали бы, что он в беде. Кроме того, у счетчика могла сесть аккумуляторная батарея. Но, взглянув еще раз, увидел, что лампочка-индикатор, показывающая подачу тока, горит так же ярко.

На вершине холма дорога закончилась разворотным кругом перед длинным красным амбаром. Здесь стояли старый грузовик и еще более древний трактор, накренившийся, с одним колесом. Амбар, наоборот, выглядел пристойно, пусть несколько окон и разбито. За ним виднелся фермерский дом, часть крыши которого провалилась, вероятно, под тяжестью выпавшего зимой снега.

Стекла Расти поднял, кондиционер работал на полную мощь, но через распахнутые ворота амбара до Расти долетал запах перепревших яблок. Он остановил фургон перед ступенями, ведущими к дому. Их перегораживала цепь, с которой свисала табличка с надписью: «НАРУШИТЕЛИ БУДУТ НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ». Повесили табличку давно, она уже проржавела, и, очевидно, внимания на нее не обращали. Пустые пивные банки валялись на крыльце, где когда-то семья Маккой сидела в летние вечера, наслаждаясь легким ветерком и любуясь открывающимся видом: справа — весь город Честерс-Милл, слева — леса, уходящие в Нью-Хэмпшир. На стене, когда-то красной, а теперь блекло-розовой, кто-то написал спреем «“ДИКИЕ КОТЫ” РУЛЯТ». На полу, спреем другого цвета, вывели «ПЛОЩАДКА ОРГИЙ». Расти решил, что эта мысль пришла в голову кому-то из сексуально озабоченных подростков. А может, кто-то написал название своей любимой металлической группы.

Он поднял счетчик Гейгера и постучал по нему пальцем. Стрелка дернулась, прибор несколько раз щелкнул. Похоже, работал как положено; просто никакого источника радиации поблизости не было.

Расти вылез из кабины и после короткого внутреннего спора освободился от большей части радиационного костюма, оставив только фартук, перчатки и защитные очки. Потом пошел вдоль сарая, держа перед собой счетчик Гейгера, обещая себе, что вернется за остальными частями костюма, как только стрелка рванет с нуля.

Однако, когда он миновал сарай и таинственный огонек вспыхнул в каких-то сорока ярдах от него, стрелка не шевельнулась. Такое казалось невозможным при условии, что радиация связана с мигающим огнем. Расти мог предложить только одно объяснение: генератор создавал радиационный пояс, чтобы отвадить таких исследователей, как он. Защитить себя. По той же причине Расти испытал головокружение, а дети лишились чувств. Средства защиты, как иглы у дикобраза или вонь у скунса.

А может, причина в неисправности счетчика? И я каждую секунду получаю смертельную дозу гамма-лучей? Этот чертов счетчик — реликт “холодной войны».

Но, подходя к краю сада, Расти увидел белку, которая пробежала по траве и взобралась на дерево. Замерла на ветке, на которой висели несобранные яблоки, и, подняв хвост трубой, блестящими глазками посмотрела на двуногого пришельца. Выглядела белка вполне здоровой, и на траве, как и в кустах, выросших в междурядьях, Расти не видел трупов животных: здесь никто не совершал самоубийства и, похоже, не подвергался радиационному воздействию.

Теперь Расти находился совсем близко от источника света, и вспыхивал тот так ярко, что Расти всякий раз щурился. Справа у его ног лежал целый мир. Он видел город, прямо-таки игрушечный, от которого его отделяли четыре мили. Решетка улиц, шпиль церкви Конго, несколько движущихся автомобилей, поблескивающих на солнце. Видел он и низкое кирпичное здание больницы «Кэтрин Рассел», а далеко на западе — черное пятно в месте удара крылатых ракет. Оно висело в воздухе, мушка на щеке дня. Над головой небо оставалось светло-синим, почти сохранив естественный цвет, но по мере продвижения к горизонту синева переходила в ядовитую желтизну. Он не сомневался, что перемена цвета вызвана загрязнениями — по той же причине звезды стали розовыми, — но подозревал, что загрязнения эти куда как хуже, чем осенняя пыльца, осевшая на невидимой поверхности Купола.

Расти двинулся дальше. Чем дольше он находился здесь — особенно в саду, скрытый от глаз остальных, — тем больше нервничали его друзья. Он хотел прямиком подойти к источнику пурпурного света, но сначала вышел из сада к краю склона. Отсюда он видел подростков и Ромми, пусть они стали совсем маленькими, превратились чуть ли не в точки. Расти положил счетчик Гейгера на землю, медленно помахал обеими руками над головой, показывая, что с ним все в порядке. Они помахали в ответ.

— Хорошо, — выдохнул он. В тяжелых перчатках руки стали липкими от пота. — Теперь поглядим, что тут у нас.

В начальную школу на Восточной улице пришла большая перемена, когда дети могли съесть принесенную из дома еду. Джуди и Джанель Эверетт устроились в дальнем конце игровой площадки со своей подругой, шестилетней Дианой Карвер, которая по возрасту попадала аккурат между двумя сестричками. На левом рукаве футболки Диана носила маленькую синюю повязку. Она настояла на том, чтобы Кэрри повязала ей эту повязку перед тем, как пойти в школу, чтобы выглядеть, как ее родители.