про задание под прикрытием, и про «Ночной Рейд», и про Боевую Академию, и про студенческий совет, и про неудавшееся театральное выступление, и про то, как она сама непонятно куда исчезла, а потом нашлась в квартире своего парня, который под пытками рассказал, что обманул ее ради собственного успеха….

— И вот мы здесь, ждем магистра Красавчика, который должен дать нам указания о дальнейшем, — закончил Дима, и отхлебнул кофе, которым Лео в процессе рассказа угостил всех присутствующих. — Ты с нами?

— Не знаю даже. Устала я от всего этого. От этих битв, насилия, беготни…. Потому и мечтала о своем магазине — чтобы спокойно работать там, и никого не трогать. И чтобы меня никто не трогал.

— Да? — в первый раз за все время нарушила свое молчание Безумная. — Интересно.

— Если мы не разберемся с «Эдемом», то он скоро придет сюда, и всех потрогает, — пообещала Катерина. — И поверь мне, сестренка, ощущения будут не самые приятные.

— Ну… ладно, — согласилась артефакторша. — Только из-за уважения к нашей общей будущей профессии. Но это — в последний раз! Хватило мне уже двух предыдущих, спасибо. А потом валите обратно в свою новую Академию, предатели, и оставьте меня в покое.

— Луиза…

— Я уже четыре года, как Луиза, не надо тут начинать.

— Хорошо, Людмила, — кивнула Ледяная Королева. — Мы все приносим тебе свои искренние извинения. И за магазин, и за ссору, и за плохие слова, что были сказаны. Давай помиримся, и снова будем жить дружно.

— Может, ради приличия извинится тот, кто все начал, а не тот, кто вечно за него заступается? — ядовито спросила артефакторша. Теперь, когда ее сознание окончательно прояснилось, а самочувствие улучшилось, Луизу снова захлестнула обида за все случившееся ранее. — Почему твоя названная младшая сестра молчит?

— А я что? — буркнула Безумная. — Я слегка ебобо, на таких не обижаются. Да ты и сама хороша. Какого черта ты про свой бизнес молчала?

— Да потому и молчала, что хотела тихой, спокойной жизни. А тебе вечно надо лезть туда, где можно легко голову сложить, да еще и других за собой тащишь.

— Все, девочки, не ругайтесь, — Дима достал из холодильника запотевшую бутылку «первака», а из буфета два стакана. — Предлагаю выпить мировую. Мы так с Гвеллином всегда делаем.

— Тогда наливай всем, — предложил Лео. — А то стресс уже такой, что скоро крыша поедет.

— Золотые слова! — староста достал еще стаканы. В холодильнике нашлась и закуска — банка с килькой, оставшаяся еще с прошлых загульных пьянок вместе с близнецами. Разлили, выпили, довольно вздохнули.

— Хорошее пойло, — одобрила Ханна. — Не то, что в наших караханских барах. Рецепт мне запишите?

— Там на бутылке все написано, — отмахнулась Алиса. — Хорошо зашло, давай по второй.

Выпили еще по второй. Луиза устало подперла голову ладонями. После водки в груди разлилось приятное тепло, и все плохие мысли начали потихоньку улетучиваться из головы.

— Слушайте, а неплохая у нас команда, да? — Безумная подцепила кончиком ножа кусочек рыбы из банки. — Прямо отряд самоубийц, русская версия: технарь-гений, лисичка-психичка, два мужика — наемные убийцы, снежная волшебница с извращенным чувством юмора, и специалист по всякой смертоносной бодяге. Вы вообще представляете, что ждет наших врагов, а?

— Я скажу так — это наши враги вообще не представляют, что их ждет, — хмыкнул Лео. — Давайте выпьем за то, чтобы у нас все было, и нихрена нам за это не было. Наливай!

— Нет, мне уже хватит, — отказалась Луиза.

— Давай-давай, Пронина, — подмигнула Алиса. — Хоть чай и выводит из организма вредные вещества, зато алкоголь их там сжигает. Ну-ка, все вместе.

Кто привык за здоровье бороться, с нами вместе пускай пропоет:

Кто пыхнет — тот смеется

Кто колется — загнется

Кто выпьет — тот опять нальет!

— Отстань, Стрельцова, все равно счастья в жизни нет, не хватало еще на стакан подсесть, — категорически отказалась артефакторша. — Я хочу оставаться в трезвой памяти, и помнить о своих ошибках, а не совершать их по третьему разу.

— Вот ты скучная! Ладно, без тебя справимся. Мужики, за вас!

Увлеченные своим привычным весельем, студенты не заметили, как дверь в блок бесшумно приоткрылась. Заглянув в комнату, магистр Красавчик несколько секунд обозревал картину застолья, потом покачал головой, также бесшумно прикрыл дверь, и зашагал по коридору к выходу из общаги.

Придется зайти завтра.

52

Капельки росы сверкали на траве, в ветвях деревьев весело чирикали птички. Молча и ожесточенно Гвеллин работал топором, расколотые деревяшки разлетались по всему двору, непрерывный стук разносился по округе. Наверное, заготовленного запаса дров уже хватило бы на три зимы, но гном даже не думал прекращать работу — она помогала ему отвлечься от мрачных мыслей. Рубашку он снял, оставшись в шортах, пот блестел на бугристых мышцах, которые вздымались, словно паруса, надутые ветром. Приостановив взмахи топором, Гвеллин вытер мокрый лоб, и окинул взглядом «побоище». Если представить, что каждая деревяшка — это расколотый череп убитого врага, то наверное, станет чуть легче. Но представить не получилось. Не было у него такого же хорошего воображения, как у людей.

Сзади хлопнула дверь.

— Ты бы передохнул, Гвель, — робко сказала Александра, осторожно подходя к нему сзади. В руках девушка держала кувшин, наполненный холодным молоком. — Вот, попей.

— Я не устал, — гном воткнул топор в пенек, принудив инструмент стоять в вертикальном положении, и взял из ее рук кувшин. Для этого Але пришлось слегка нагнуться, и сделала это она не без опаски — девушка словно готова была отскочить в сторону, если вдруг этот заросший мышцами коротышка, едва достающий ей головой до пояса, вдруг сделает резкое движение. Подобная настороженность читалась и в ее глазах, хотя ласковым голосом она пыталась убедить в обратном.

Да уж, нелегко, должно быть, осознать, что парень, который тебе нравится, вдруг оказался представителем другой расы. Еще позавчера Гвеллин, отбросив всю нерешительность, позвал девушку в лес на прогулку, а там уже, выбрав место поглуше, снял кольцо-артефакт, и предстал перед любимой в своем привычном виде, таким образом раскрыв ей свой главный секрет. Конечно, пришлось рассказать и про Академию. Остаток дня Аля провела в глубоком шоке — ей надо было осознать внезапно свалившуюся правду. В таком же шоке был и ее брат Слава. А вот тетя Валя, опекунша обоих, отнеслась к произошедшему со странным равнодушием, сказав только «Я так и думала». И сразу же из друга семьи Гвеллин превратился в какого-то изгоя — и любимая девушка, и ее брат относились к нему с такой пугающей настороженностью, словно он только что