— Насколько я понял, отец Торкватто хочет присоединиться к вам для того… — ненавязчиво поинтересовался принц Альберт.

— И с ним еще пятеро священников с Мальты, — уточнил Сантори, чувствуя, как жар разливается по всему телу от снадобья тибетских лам.

— Но ведь после первой мессы половина преданных вам монахов уже погибла. Осмелятся ли те, кто остался в живых, еще раз рискнуть? — решил убедиться Мэтингли в серьезности их намерений.

— Братья уже в пути, и каждый из них готов идти до конца. После того, что они увидели во время первой мессы, их вера в свое предназначение свыше только окрепла.

Вызов селектора внутренней связи оторвал посла от разговора. Подняв трубку, он сразу потянулся к пульту и включил плазму, висевшую на стене. На экране проявилась резиденция «Палаццо Мальта». Полицейские оцепили плотным кольцом больничный корпус, не пропуская журналистов и корреспондентов, пытающихся прорваться внутрь здания. На экране показалось крупным планом лицо комиссара полиции Джакомо Турати, который воздерживался от комментариев из-за отсутствия главврача больницы и реаниматолога, ставших свидетелями произошедшего. Без их показаний комиссар не мог делать официальных заявлений. Он ограничился лишь тем, что сообщил о гибели десяти человек из обслуживающего персонала резиденции по причине вероятного отравления неустановленным газом, умолчав о личности с простреленной головой и анестезиологе больницы с вырванным сердцем.

Как только санитары вышли на улицу выкурить по сигарете, журналисты облепили их со всех сторон, направив на них камеры и микрофоны. Но не успели они и рта раскрыть, как комиссар отдал приказ полицейским надеть на них наручники и отвезти под усиленной охраной в участок.

— Как видите, кардинал, пока мы еще контролируем ситуацию и делаем все возможное, чтобы ваше имя нигде не всплыло. Но мы не всесильны, особенно в Италии, где у любого журналиста провинциальной газетенки больше прав, чем у нашей королевы. Вот почему я настоятельно прошу вас не покидать территорию посольства. По крайней мере, пока все не уляжется, — тяжело вздохнув, сказал Дэвид.

Попросив посла выключить телевизор, Альберт обратился к кардиналу, у которого от сильнодействующего лекарственного препарата уже выступили крупные капли пота на лбу.

— Вам известно, что мы уже предпринимали две попытки устранить будущую мать дьявольского отпрыска физическим путем, но они оказались безуспешными. Поэтому не стану скрывать, что мы возлагаем большие надежды на вашу миссию. Судя по тому, как плотно за вас взялся Сатана, вы находитесь на верном пути и действительно представляете для него реальную угрозу.

— Почему же он оставил меня в покое? Неужели стены посольства являются для него серьезным препятствием? — спросил кардинал, борясь с легким головокружением и эйфорией, которые уже начали подкрадываться к нему по мере того, как секретное снадобье растворялось в желудке.

— Нет-нет, что-то здесь не так, — добавил он, тяжело дыша. — Это затишье перед бурей. Он просто хочет сегодня собрать всех в одном месте, чтобы одним махом покончить сразу со всеми нами. Я чувствую дыхание смерти у себя за спиной.

— Значит, приор госпитальеров вам уже все рассказал? — спросил Альберт, пытаясь скрыть раздражение.

— Да, он открыл мне, что сегодня в полночь в базилике Сан-Клименте падре Винетти с католическими священниками будет проводить обряд экзорцизма над Бетулой, носящей в своем чреве дьявольского отпрыска. Они ослепли и не хотят снять пелену со своих глаз, все еще надеясь на то, что у них получится изгнать дьявола из того, кто уже сам стал частью его плоти.

— Час назад со мной связался новый камерарий Папы некий кардинал Эммануэле Костанцо, занявший ваше место. Как ни странно, но Ватикан в курсе всех ваших мытарств, включая ночное нападение продажных копов. И я думаю, что о подробностях сегодняшней истории в «Палаццо Мальта» они уже тоже осведомлены.

— Ничего удивительного в этом нет, учитывая, какие влиятельные силы задействованы в своевременном сборе информации для Папы. И если вы за это платите, то Ватикану они достаются даром, потому что так принято.

— Как бы там ни было, но они не имеют ничего против вашего присутствия на этом обряде. Более того, Костанцо просил передать, что понтифик не станет предавать анафеме ни вас, ни монахов Монте-Кассино за проведение черной мессы, и что Его Святейшество готов рассмотреть вопрос о вашем назначении на пост главы Конгрегации Ватикана.

— Другими словами, они хотят, чтобы мы отслужили оставшиеся мессы в тот момент, когда падре Винетти, пылая праведным гневом, будет изгонять из одержимой легион демонов. Так, что ли?

Сантори вдруг неожиданно залился смехом. Альберт и Дэвид переглянулись, подумав, что это своеобразное проявление реакции на тибетское зелье, пробуждающее в человеке дремлющие силы, но кардинал смеялся совершенно по банальной причине. Сделав несколько глотков чая, он успокоился и сказал:

— Папа думает, что устроил западню для дьявола, и даже меня с монахами записал в штрафной батальон еретиков в рясах. Но на самом деле, это Сатана собирает всех нас на «Титаник», а Бетула — всего лишь приманка.

В глубине души Сантори уже раскаивался в том, что был вынужден принять сделку, предложенную понтификом, поскольку знал, что большая часть служителей Божьих сегодня обречена на жуткую смерть, но искушение занять Ватиканский престол было непреодолимым. Он знал о тех колоссальных возможностях, которые были в руках у Папы Римского, и всегда недоумевал, почему же он не использует их в полной мере.

— Что мне ответить кардиналу Костанцо? — тихим, но настойчивым голосом спросил принц, оторвав Сантори от тяжелых раздумий.

Устремив на него тяжелый взгляд, исполненный печали, кардинал слегка кивнул головой и ответил принцу Альберту, который уже чуть было не усомнился в его вменяемости:

— Они не ведают, что творят. Сегодня у Сатаны будет кровавый пир. Мы же своими руками и впустим его в базилику, и повторим ошибку Папы Гонориуса, совершенную им восемьсот лет назад.

— Может, это простое совпадение? — предположил посол.

— Для совпадения слишком много деталей, кажущихся нам на первый взгляд незначительными. Впрочем, жизни двух десятков священников — это сущий пустяк ради сохранения и процветания веры, — ответил кардинал.

/2011.11.15/23:30/

Рим, Сан-Клименте

Дэвид Мэтингли и принц Альберт проводили взглядом колонну из пяти бронированных джипов «Лэнд Ровер», выехавших за ворота посольства.

— В полночь на улицах Рима пробки бывают только в праздничные дни, когда полиция перекрывает движение. Сегодня и в ближайшую неделю никаких праздников не предвидится, так что максимум через полчаса они уже будут в Сан-Клименте, — отойдя от окна, сказал посол.

— Вы полагаете, они не привлекают к себе излишнего внимания? — спросил Альберт.