Мужчина поднял велосипед, вытащил из витрины, поставил на пол. Билл взялся за руль, чтобы помочь, и тут же по его телу пробежала дрожь. Сильвер. Снова. Сильвер в его руках и

(через сумрак столб белеет, в полночь призрак столбенеет)

ему пришлось вновь выгонять эту фразу из головы, потому что она сводила его с ума.

— Задняя шина немного сдулась, — предупредил хозяин магазина, хотя, по правде говоря, шина стала плоской, как оладья. Передняя — нет, но протектор полностью стерся и местами сквозь резину виднелся корд.

— Разберемся, — ответил Билл.

— Довезете его?

(«Раньше бы довез без проблем; сейчас — не знаю»)

— Думаю, да, — ответил Билл. — Благодарю.

— Не за что. Если надумаете насчет парикмахерского столба, заходите.

Хозяин магазина подержал дверь открытой. Билл вышел на тротуар, повернул налево и покатил велосипед в сторону Главной улицы. Люди с удивлением и любопытством смотрели на лысого мужчину, который катил большой велосипед со спущенным задним колесом и гудком с грушей, выступающим над ржавой сетчатой корзинкой, но Билл их не замечал. Он млел, ощущая, как хорошо легли в его взрослые ладони резиновые ручки руля, вспоминал, как хотел завязать узлом тонкие полоски разноцветного пластика и вставить в каждую ручку, чтобы они развевались на ветру. Но так и не сподобился.

Он остановился на углу Центральной и Главной улиц, около магазина «Мистер Пейпербэк». Прислонил велосипед к стене, снял пиджак. Катить велосипед со спущенной задней шиной — работа не из легких, а солнце припекало. Билл бросил пиджак в корзинку у руля и продолжил путь.

«Цепь ржавая, — подумал он. — Тот, кому принадлежал велосипед, не слишком о нем заботился».

Билл снова остановился, хмурясь, пытаясь вспомнить, что произошло с Сильвером. Он его продал? Отдал? Может, потерял? Вспомнить не мог. Зато это идиотское предложение

(через сумрак столб белеет, в полночь призрак столбенеет)

вновь возникло в голове, странное и неуместное, как мягкое кресло на поле боя, как проигрыватель в камине, как остро заточенные карандаши, выступающие из бетонной дорожки.

Билл потряс головой. Предложение развалилось и растаяло, как дым. Он покатил Сильвера к дому Майка.

6

Майк Хэнлон находит связь

Но сначала он приготовил ужин — гамбургеры с тушеными грибами и луком и салат из шпината. К тому времени они закончили ремонт Сильвера и проголодались.

Жил Майк в маленьком аккуратном коттедже «Кейп-Код», белом с зеленой отделкой. Майк подъехал, когда Билл катил Сильвера по Палмер-лейн. Он сидел за рулем старенького «форда» с ржавыми порожками и треснутым задним стеклом, и Билл вспомнил очевидный факт, так спокойно указанный Майком: шесть членов Клуба неудачников, покинувших Дерри, перестали быть таковыми. Майк, оставшись в Дерри, оказался далеко позади.

Билл закатил Сильвера в гараж Майка, с земляным промасленным полом. Здесь поддерживался такой же идеальный порядок, как и в доме (это Билл выяснил чуть позже). Инструменты, каждый на своем гвозде, лампы в жестяных плафонах, какие вешают над столами для бильярда. Билл приставил велосипед к стене. Какое-то время он и Майк смотрели на него, молча, сунув руки в карманы.

— Это Сильвер, точно, — наконец нарушил паузу Майк. — Я думал, ты мог ошибиться. Но это он. Что собираешься с ним делать?

— Чтоб мне сдохнуть, если знаю. Велосипедный насос у тебя есть?

— Да. Думаю, есть все необходимое и для заклейки шин. Они бескамерные?

— Всегда были. — Билл наклонился, чтобы обследовать спустившую шину. — Да. Бескамерные.

— Собираешься снова на нем поездить?

— Ра-азумеется, нет, — резко ответил Билл. — Просто не нравится мне видеть его со с-с-спущенным колесом.

— Как скажешь, Большой Билл. Ты — босс.

Билл повернулся к нему, но Майк уже ушел к дальней стене гаража за насосом. Из одного из шкафчиков он достал жестянку со всем необходимым для заклейки шины и протянул Биллу, который с любопытством на нее посмотрел. Воспоминания о таких жестянках остались у него с детства: такого же размера и формы, как и жестянки, в которых держали табак мужчины, предпочитающие самолично скатывать сигареты, только крышка была блестящей и шершавой — она использовалась, чтобы обработать место прокола перед тем, как ставить заплатку. Жестянка выглядела новехонькой, приклеенный ценник «Вулко» говорил о том, что стоила она семь долларов и двадцать три цента. Билл вроде бы помнил, что в детстве такой набор он мог купить за доллар с четвертаком.

— Она у тебя здесь не лежала. — Вопросительных ноток в голосе Билла не слышалось.

— Нет, — согласился Майк. — Купил на прошлой неделе. В том самом торговом центре, если на то пошло.

— У тебя есть велосипед?

— Нет. — Майк встретился с ним взглядом.

— Просто взял и купил?

— Просто возникло такое желание. — Майк по-прежнему смотрел Биллу в глаза. — Проснулся и подумал, что эта штуковина может пригодиться. Мысль эта не отпускала весь день. Поэтому… я пошел и купил. И она тебе понадобилась.

— И она мне понадобилась, — кивнул Билл. — Но, как говорят в мыльных операх, что все это значит, дорогая?

— Спросим у остальных, — ответил Майк. — Вечером.

— Думаешь, они все придут?

— Не знаю, Большой Билл. — Майк помолчал и добавил: — Думаю, есть вероятность, что не все. Один или двое могут решить, что лучше ускользнуть из города. Или… — Он пожал плечами.

— И что будем делать, если такое случится?

— He знаю. — Майк указал на жестянку: — Я заплатил за нее семь долларов. Будем что-нибудь с ней делать или только смотреть?

Билл взял пиджак из сетчатой корзинки и аккуратно повесил на пустующий гвоздь. Потом перевернул Сильвера, поставив на руль и седло, и начал осторожно вращать заднее колесо. Ему не нравился ржавый скрип втулки колеса, и он помнил, как практически бесшумно вращались колесики скейтборда мальчишки. «Капелька машинного масла „Три-в-одном“ об этом позаботится, — подумал он. — Не помешало бы смазать и цепь. Чертовски ржавую… и игральные карты. Следовало бы поставить на колеса игральные карты. У Майка, готов спорить, они есть. Хорошие. С пленочным покрытием, такие жесткие и скользкие, что при первой попытке их потасовать они практически всегда рассыпаются по полу. Игральные карты, конечно, и прищепки, чтобы закрепить их…»

Поток мыслей оборвался, Билл внезапно похолодел.

«О чем, во имя Иисуса, ты думаешь?»

— Что-то не так, Билл? — мягко спросил Майк.

— Все хорошо. — Его пальцы нащупали что-то маленькое, круглое и твердое. Он подсунул под находку ногти и потянул. Из шины вылезла кнопка. — На-ашел ви-и-иновника, — объявил он, и тут же в голове вновь возникла эта фраза, странная, непрошенная, пробивная: «через сумрак столб белеет, в полночь призрак столбенеет». Но теперь за его голосом последовал голос матери: «Попробуй еще, Билли. На этот раз у тебя почти получилось». И Энди Дивайн[237]в роли Джингса, закадычного друга Гая Мэдисона, закричал: «Эй, Дикий Билл, подожди меня».