— Насколько представляю, — начал Эди, — Джон и Моисеенко попытаются в Минске организовать проверочную работу по «Иуде», Шушкееву, Глущенкову, Золтикову и, возможно, Андрею, задействовав в этих целях Постоюковых, фотографа и других пока неизвестных контрразведке людей. Вполне возможно, что могут направить туда Марка, тем более он там уже бывал и встречался с указанным фотографом. От них следует ожидать мер по налаживанию прямых контактов с осужденными в местах их нахождения, чтобы из первых рук получить информацию о том, что произошло в Минске.

— А в Москве? — не удержался Маликов.

— Здесь, скорее всего, они уже проводят анализ нашего уголовного законодательства с тем, чтобы разобраться в нюансах прошедшего над «Иудой» и Шушкеевым судебного процесса.

— С какой целью? — заинтересовался Иванков.

— Думаю, чтобы попытаться ответить на вопрос, насколько реальна была по закону возможность такого либерального отношения к «Иуде» и Шушкееву со стороны минского суда. Кстати, этим у меня напрямую интересовался Моисеенко.

— И как вы ему ответили?

— Лучше и не придумаешь, — рассмеялся Маликов. — Вы что, не обратили на это внимание? В сводке это хорошо прописано.

— Я же только накануне приехал со Старой площади, — недовольным голосом обронил Иванков и вновь вопросительно посмотрел на Эди.

— Сказал, что за такие деньги мой знакомый следователь сможет доказать не только отсутствие факта спекуляции Шушкеевым валютой, но и отсутствие в природе самого Шушкеева.

— Это его удовлетворило? — спросил Иванков, улыбнувшись.

— По крайней мере, новых вопросов не задавал.

— Тем не менее считаете, что анализ ситуации с судом они проведут?

— Мы бы провели, значит и они могут, хотя бы с целью понять, какой правовой барьер удалось преодолеть моему герою, на которого сделана ставка в плане развития дальнейших отношений с ним, в том числе в плане решений задач по Белоруссии.

— Логично, продолжайте, — вновь улыбнулся Иванков.

— Кроме того, активизируют работу по Елене, чтобы задействовать в поддержании связи с «Иудой», а возможно, и Шушкеевым, что внешне будет выглядеть как забота о приятеле ее отца. В пользу этого говорит то, что Моисеенко живо интересуется Еленой и пытается построить с ней личные взаимоотношения. Даже то, как он сегодня отреагировал на мое сообщение, что она уехала к родственникам матери, может свидетельствовать о таком к ней интересе.

— Он что, рассчитывает стать ее любовником? — удивился Иванков.

— Это не просматривается. Он пытается эксплуатировать образ добродушного дяденьки, желающего поддержать ее в трудный час.

— Надеюсь, вы объяснили ей, что к чему?

— Она в курсе затеи Моисеенко и будет подыгрывать ему в этом, чтобы решать наши вопросы.

— Отлично, мне уже доложили, что она в нашем центре, — заметил Иванков, глянув на Маликова.

— Да, сегодня утром Эди и Минайков отвезли ее туда, — безо всяких эмоций отреагировал тот.

По всему было видно, что он делает над собой усилие, чтобы не встревать в происходящий между Иванковым и Эди диалог. Эди это улавливал по тому, как Маликов реагировал на вопросы своего старшего начальника.

— Хорошо, Алексей, правильное решение, — промолвил Иванков, глядя на Маликова. — Нельзя было ее кидать неподготовленной в этот шпионский омут, наверняка расшифровали бы. И полетели бы к чертовой матери все наши планы.

— Собственно, это было его идеей, — отреагировал Маликов, кивнув в сторону Эди. — А так, конечно, ее нельзя было отдавать им на съедение.

— Молодцы, правильное решение, — вновь произнес Иванков. — И что дальше будут делать моисеенки?

— Остается подтягивать к себе моего героя для выполнения, с одной стороны, необходимой работы в Москве в увязке с Еленой. С другой стороны, в Белоруссии по «Иуде» и Шушкееву, а также в качестве агента-маршрутника.

— Есть еще что-то сказать? — пошутил Иванков, обращаясь к Эди.

— Вроде все, что пришло на ум, доложил. Правда, есть много нюансов, которые могли утяжелить доклад. Если надо, могу и о них рассказать, — спокойно ответил Эди.

— Экспресс-анализ получился предметный, нюансов не надо. Они прописаны в сводках и действительно могут лишь усложнить видение проблемы в целом. А так все четко и понятно. Единственно, надо будет разобрать последние встречи с Моисеенко. Расскажи-ка о них в деталях.

После того как Эди подробно описал попытки Моисеенко склонить его к написанию расписки и заявления о том, как сам реагировал на них, Иванков остался доволен и подчеркнул:

— Пока все идет нормально, но будь готов к новым его попыткам склонить к подписанию какой-нибудь бумажки. — После этого без всякой паузы в том же духе продолжил: — Они сегодня совсем оборзели. Не стесняются делать открытые предложения работать на них нашим дипломатам и даже членам правительства, ссылаясь на то, что холодная война окончена и наше общество движется к открытости. А наши верхи при этом лобзаются, как с благодетелями, вместо того чтобы… Ну да ладно, что-то я начал кипятиться.

— Виктор Петрович, что-то случилось? — озабоченно спросил Маликов.

— Пока, слава богу, нет. Но сегодня в ЦеКа меня буквально завели, сказав, мол, вам, чекистам, тоже надо активно перестраиваться, а то не в ногу с партией шагаете.

— Но это уж совсем. Догадываюсь, кто это мог сказать, — обронил Маликов.

— Он самый. Уж очень ему хочется отличиться перед… но мы сейчас не о том, — сказал как отрезал Иванков и перевел взгляд на Эди. — Так вот, надо, как говорится, ушки на макушке держать и так же мастерски отбивать ему охоту вербовать. Он же, гад, не знает, что, скорее всего, ты его вербанешь. И вообще, ведал бы, с кем связался, от инфаркта скончался, — рассмеялся Иванков. — Но пока я отпускаю тебя домой, отдохни малость, а потом назад.

— Он завтра в санаторий возвращается. Пусть хоть недельку побудет на море и позагорает, а то досталось ему с тюрьмой и этим «Иудой», — в тон ему сказал Маликов.

— Море — это хорошо, — мечтательно вымолвил Иванков, — но через пару неделек сюда. Я вот думаю, а не забрать ли тебя у Архипова в Москву. С квартирой и должностью не обидим. Как на это, подполковник, смотришь?

— Нормально смотрю, Виктор Петрович, — ответил Эди и умолк.

— И правильно делаешь, — сказал Иванков, убедившись, что Эди не собирается ничего более говорить. — Нам надо многое успеть сделать, чтобы защитить нашу страну от внешних и внутренних врагов.

На следующий день Эди улетел в Крым, чтобы позже вновь вернуться в Москву и продолжить участие в последующих раундах схватки с противником накануне гибели великой державы — СССР…