Как всегда, в сущности своей проблема выбора оказалась по-детски простой: или отказаться от «адского» оружия и стать соучастником истребления человечества, пусть и зная, что помог будущему сохранению разумной жизни, или захватить как можно больше пушек и выступить против черных машин.

Сопротивление может оказаться бесполезным – чему быть, того не миновать. Но враг должен получить отпор.

– Клавэйн?

Его душа окуталась бескрайним ослепительным спокойствием. Все встало на свои места. Он принял решение завладеть сверхмощным оружием и встать на защиту человечества, и ему трижды плевать на волчье будущее. Он – Невил Клавэйн, не сдававшийся никогда в жизни.

Но сказать об этом Фелке старик не успел. «Свет Зодиака» получил попадание.

Огромный корабль был разрезан надвое.

– Здравствуйте, Клавэйн.

Голос Вольевой – как шуршание иссохшей бумаги; нужно напрягать слух, чтобы разобрать слова.

– Рада, что наша встреча наконец состоялась. Не подойдете ли ближе?

Он подступил к кровати, не в силах поверить, что перед ним триумвир. Вольева выглядела смертельно больной, но в то же время – совершенно и безмятежно спокойной, уверенной. Глаза прятались под непрозрачными серыми очками, но в лице читалась усталая радость, довольство, какое бывает после успешного окончания долгого и трудного дела.

– Илиа, я тоже рад видеть вас.

Он осторожно, как мог, пожал ей руку. Знал: Вольева была очень сильно травмирована, но все равно вышла в космос воевать. Незащищенная, получила такую дозу радиации, что ее последствия не могут нейтрализовать даже новейшие средства против лучевой болезни.

Жить триумвиру оставалось совсем недолго.

– Клавэйн, вы очень похожи на свою бету, – прохрипела Илиа. – Но и отличий хватает. Настоящий вы солиднее, харизматичнее. А может, это просто мне кажется после драки с вами. Не уверена, что я вас уважала раньше.

– А сейчас?

– Поразмыслив, скажу, что теперь, пожалуй, уважаю.

У кровати умирающей стояли восемь человек и свиней. Ближе всего Хоури, которую Клавэйн счел заместителем Вольевой. А его сопровождали Фелка, Скорпион с двумя солдатами, Антуанетта Бакс и Ксавьер Лиу. Сразу после объявления о прекращении огня шаттл пришвартовался к «Ностальгии по бесконечности», а следом за ним и «Буревестник».

– Возможно, вы уже подумали над моими условиями? – деликатно спросил Клавэйн.

– Условиями? – проговорила Илиа с ноткой презрения.

– Моими новыми условиями, не подразумевающими безоговорочной капитуляции.

– Клавэйн, вы едва ли в состоянии диктовать кому-либо свои условия. Если я не ошибаюсь, у вас осталось всего полкорабля.

Она была права. Ремонтуар и бо́льшая часть команды уцелели – но субсветовик пострадал страшно. Сочленительские двигатели чудом не детонировали.

– Хорошо. Я имел в виду мои… хм… предложения. О соглашении, какое пойдет на пользу нам обоим.

– Что-то я запамятовала.

– Антуанетта, не представишься? – попросил Клавэйн.

Она подошла к постели, чуть нервничая, осторожно – почти как и Клавэйн.

– Илиа…

– Юная леди, для вас я триумвир Вольева. По крайней мере, пока мы не познакомимся ближе.

– Да, мэм. Я хотела сказать, у меня есть корабль… Ну, этот транспорт…

Вольева свирепо глянула на старика. И он понял. Триумвир прекрасно сознавала, что времени у нее осталось в обрез, и не хотела, чтобы ей об этом напоминали.

– У Бакс есть грузовик, пришвартованный прямо к «Ностальгии», – поторопился объяснить Клавэйн. – Грузовик может погружаться в атмосферу. Конечно, это не шаттл, но выдержит.

– И что с того?

– У него большие герметичные трюмы. Он способен увезти много пассажиров. Очень много. Само собой, условия на нем роскошными не назовешь…

Вольева жестом подозвала Антуанетту.

– Сколько возьмешь зараз?

– Тысячи четыре. Может, пять. Триумвир, мой «Буревестник» – отличный Ноев ковчег.

– Илиа, подумайте об этом хорошенько! – попросил Клавэйн. – Я знаю, у вас идет эвакуация. Раньше считал ее лишь уловкой, военной хитростью. Теперь я убедился в ее реальности. Но вы пока перевезли только крохотную часть населения.

– Мы сделали что смогли, – запальчиво вмешалась Хоури.

Клавэйн поднял руку, призывая успокоиться:

– Я знаю. В меру своих возможностей вы делаете очень многое. Но это не значит, что нельзя сделать лучше, вывезти население быстрее. Оружие волков – то есть ингибиторов – почти пробурило скважину к центру Дельты Павлина. Остался единственный шанс спасти ресургемцев. «Буревестнику» потребуется всего полсотни рейсов. Может, и меньше, как утверждает Антуанетта. Скажем, сорок. Она права, это настоящий ковчег. Причем очень быстрый.

Вольева очень устало вздохнула:

– Клавэйн, если бы все было так просто…

– Что вы имеете в виду?

– Нам не мешки с песком предстоит увозить с Ресургема, а людей – напуганных, отчаявшихся. – Серые очки чуть сдвинулись. – Правильно я говорю, Хоури?

– Да. Там, внизу, полный хаос. Администрация…

– Раньше вас было всего двое, – перебил ее Клавэйн. – И приходилось договариваться с правительством. А теперь у нас есть способ настоять на своем. Правда, Скорпион?

– Мы можем захватить Кювье, – ответил свинья. – Я уже прикинул, как действовать. Это не сложнее, чем взять квартал в Городе Бездны. Или этот корабль, если уж на то пошло.

– Вы мой корабль не захватили, – напомнила ему Вольева. – Так что не переоценивайте свои возможности. – Затем посмотрела на Клавэйна, и в голосе появился интерес. – Вы и в самом деле готовы устроить переворот?

– Если это дает единственную возможность увезти людей с планеты – да, готовы.

– С каких это пор эвакуация Ресургема стала для вас задачей первостепенной важности?

Он искоса глянул на Фелку:

– Я понял, что обладание оружием – не столь уж безусловный приоритет для меня. Приходится делать выбор, и он куда труднее, чем мне казалось раньше.

– Значит, вам не нужны пушки?

– Еще как нужны! – Клавэйн улыбнулся. – И вы тоже мне нужны. Но теперь, полагаю, мы сможем договориться.

– У нас тут есть дело. И я говорю не только об эвакуации Ресургема. Вы серьезно считаете, что я позволю ингибиторам закончить работу?

– Подозреваю, что нет.

– Клавэйн, я умираю. У меня нет будущего. При надлежащем медицинском уходе протяну еще пару месяцев, но не больше. Конечно, в других условиях, с другой техникой – той, что была до эпидемии, – меня можно было бы спасти. Но лететь туда пришлось бы в анабиозе. А этого на мой век уже хватило с лихвой. – Она стукнула иссохшей, похожей на птичью лапу рукой по кровати. – Так и быть, я завещаю вам этого кошмарного монстра, этот чумной корабль. Вы заберете людей с Ресургема и увезете их отсюда. «Ностальгия по бесконечности» отныне ваша!