И ее голос звучал странно для такого пространства. Сочленитель разозлился на себя – так легко поддался иллюзии! У водопада всего лишь симулякр, а не реальный человек.

– А, бета, – сказал старик, обращаясь только к Фелке. – Наверное, Главный конструктор накопил достаточно данных о Скади, чтобы разместить бета-копии на кораблях эскадры.

– Да, это сим, – подтвердила Фелка. – Но Главный конструктор тут ни при чем. Правда, Скади?

На той была броня, голову венчал гребень.

– Это свежая копия. Мой оригинал отправил ее на твой корабль во время боя.

– Извините. – Клавэйн покачал головой. – Моя память, конечно, уже не та, что прежде, но я помню, как покончил с оригиналом. Я уничтожил «Паслен» вскоре после того, как спас Фелку.

– Память вам не изменила. Почти.

– Скади, вы не могли выжить, – повторил он с нелепым упрямством, вопреки тому, что видели его глаза.

– Я не потеряла голову. После вашего с Фелкой отлета я боялась, что вы решите уничтожить «Паслен», хотя надеялась, что присутствие Галианы меня защитит. Думала, вам не хватит духу уничтожить ее. – В улыбке Скади читалось чуть ли не восхищение. – Но я ошибалась. Хоть и сама стала вашей жертвой, я даже не представляла себе, какое вы на самом деле чудовище.

– У вас было тело Галианы, а не она сама, – возразил Клавэйн, стараясь придать голосу твердость. – Я всего лишь избавил ее от страданий. Она должна была упокоиться много лет назад, когда погибла в экспедиции.

– Сами-то хоть верите в это? Вы всегда знали, что она жива, но ею завладел волк.

– Это практически смерть.

– Но всегда оставалась надежда, что волка можно удалить. – Голос Скади стал очень тихим. – И вы в это верили. Думали, когда-нибудь сможете вернуть ее.

– Я исполнил долг.

– Это была расчетливая жестокость. И потому я восхищаюсь вами. Вы в большей степени паук, чем любой из нас.

Он встал и подошел к озеру. Остановился в паре метров от Скади. Та плыла в тумане – зыбкий призрак, почти не касающийся земли.

– Я исполнил свой долг, – повторил старик. – Я всегда исполнял долг. И в этом нет расчетливой жестокости. Будь иначе, я бы не раскаивался в содеянном.

– А вы раскаиваетесь?

– Это худшее из всего, что мне пришлось совершить. Я уничтожил свою любовь, развеял ее прах по Вселенной.

– Клавэйн, мне жаль вас.

– Как вам удалось спастись?

Она дотронулась до необычного воротника, где плоть соприкасалась с доспехом.

– После того как вы забрали Фелку, я отсоединила голову и поместила ее в маленькую ракету. Ткани мозга были насыщены наномедами, чтобы избежать повреждений при сильном ускорении. Ракету я послала назад по траектории «Паслена», в сторону приближающейся эскадры. Вы этого не заметили, поскольку заботились только о собственной безопасности. Вы боялись атаки моей эскадры. Ракета ушла за пределы досягаемости ваших радаров и включила маяк. Получив сфокусированный сигнал, один из кораблей изменил скорость и направился на перехват. – Скади улыбнулась и закрыла глаза. – Покойный доктор Делмар находился на другом субсветовике – к сожалению, на том, который вы уничтожили. Но перед смертью он успел завершить клонирование моего тела. Интеграция в нервную систему оказалась на удивление легкой. Клавэйн, вам следует как-нибудь испробовать на себе эту процедуру.

– Значит, вы снова… прежняя? – выдавил Клавэйн.

– Да, – ответила Скади с легким раздражением, будто сожалея о механическом теле. – Снова из плоти и крови.

– Тогда почему у вашей беты такой жалкий вид?

– Это напоминание о том, что́ вы со мной сделали. Я еще в космосе и преследую вас. Мой субсветовик не погиб в бою. Не обошлось без повреждений, но ведь и вашему кораблю досталось. Я не сдалась и по-прежнему хочу вернуть похищенное.

Старик повернулся к Фелке, терпеливо ожидавшей, сидя на пне.

– Это правда? Скади идет за нами?

– В точности неизвестно. Так говорит бета, но она может лгать, чтобы запугать нас, вывести из равновесия. Но в таком случае придется допустить, что Скади способна предсказывать будущее – раз она заранее позаботилась о копии.

– А что с уцелевшими кораблями?

– Отчасти из-за них тебя и разбудили. Они уже недалеко, мы видим их выбросы.

Фелка рассказала про встречный бой. Три сочленительских корабля шли навстречу, относительная скорость сближения – половина световой, как и предсказывало моделирование. «Ностальгия по бесконечности» изготовилась к схватке, прицелилась, тщательно составила алгоритм стрельбы – что-то вроде последовательности запуска фейерверков на празднике. Сочленители имели на вооружении главным образом тяжелые рейлганы и пучковые излучатели. «Ностальгия» отстреливалась облегченными моделями такого же оружия. Кроме того, она вывела две «адские» артсистемы. Противники во множестве выпускали ложные цели, стараясь запутать друг друга, а в критической фазе боя маневрировали с большими ускорениями, отклоняясь от начальных траекторий.

Победа не досталась никому. Один сочленительский корабль погиб, два были повреждены, и Клавэйн счел такой исход по сути неудачным. Повреждены – не значит уничтожены. Два врага почти так же опасны, как и три.

Однако результат мог быть гораздо худшим. «Ностальгия по бесконечности» тоже пострадала, хотя раны не помешали ей продолжить полет. Пассажиры и команда остались невредимы, никакие критические системы не вышли из строя.

– Но опасность вовсе не миновала, – сообщила Фелка.

– Почему? – спросил Клавэйн.

– Два оставшихся корабля разворачиваются. Медленно, но неуклонно. Несомненно, хотят гнаться за нами.

– Они потратят световые годы на разворот! – рассмеялся Клавэйн.

– Управятся быстрее – у них аппаратура подавления инерции. Похоже, она пострадала в бою, но это не значит, что ее не починят.

Женщина посмотрела на бета-копию, но та не двинулась. Стояла, будто жутковатая скульптура у воды, дело рук ваятеля с дурным вкусом.

– Триумвират смоделировал ситуацию. Мы сможем двигаться быстрее сочленителей, по крайней мере в нашей системе отсчета. Нужно просто приближаться к скорости света, постоянно идти с ускорением. Но по-моему, это не лучший выход.

– По-моему, тоже.

– Ведь нужно остановиться и отремонтироваться, и чем скорее, тем лучше. Это и есть главная причина, по которой тебя разбудили.

Он подошел к пню, сел, хрустнув суставами.

– Раз нужно решать, значит есть альтернативы. Я правильно понимаю?

– Да.

Клавэйн терпеливо подождал, слушая разноголосое журчание водопада.

– Ну и?

Фелка заговорила приглушенно и не без робости, словно боялась представить неудачное решение на суд.