Минут через двадцать Туббезинг выглянул в окно и увидел колонну солдат, продвигавшуюся по Альтендорферштрассе в сопровождении джипов, военных грузовиков и танков с большими белыми звездами. Главный хозяйственник Круппа ожидал повторения событий 1923 года, однако тогда французы прислали в город просто символический отряд, а колонна американцев, казалось, растянулась на мили.

Туббезингу вдруг пришла в голову нелепая мысль, будто именно он должен встретить завоевателей. Набросив пиджак, он быстро спустился вниз. В это время из джипа выскочил офицер, велел Туббезингу повернуться спиной и приставил к его спине дуло автомата. Ничего личного тут не было. Американцы не раз сталкивались с засадами в пустых домах, поэтому помощник Круппа стал заложником, чтобы они могли быстро осмотреть здание. Удовлетворенный осмотром, офицер отпустил Фрица и уехал. Через несколько минут у входа в здание остановился еще один джип, на котором был установлен пулемет. Подполковник, занимавший переднее сиденье, спросил по-немецки, где господин Крупп, и получил ответ, что он в своем замке «Хюгель». И машина быстро поехала дальше.

Туббезингу было некогда даже задуматься над тем, что происходит, он говорил и действовал машинально. Теперь машины с американскими военными проезжали одна за другой. Из одного джипа вышли двое американцев, прекрасно говорившие по-немецки, представились офицерами разведки и попросили проводить их в кабинет Круппа. Там они попытались открыть ящики стола Альфрида и спросили Туббезинга о ключах. Он ответил, что ключей у него нет. Тогда один из американцев достал из кобуры пистолет и недолго думая стал стрелять по замкам. Эта сцена и сама по себе выглядела дико, к тому же Фриц испугался, что его помощники во флигеле могут решить, будто стреляют в него. Он высунул голову в окно и увидел, что его появление обрадовало их. Однако это едва не стоило Туббезингу жизни. Приняв его движение за условный сигнал, второй офицер выхватил пистолет и приставил к виску немца.

Получив объяснение, американский разведчик опустил пистолет. В это время кабинет вдруг наполнился американскими военными, возникшими словно из-под земли. Одни из них собирали папки с документами, другие конфисковали пишущие машинки, третьи снимали со стен фотографии видных нацистов с автографами, а еще одна группа начала допрашивать Туббезинга. Он рассказал им в общих чертах об организации производства орудий, об истории фирмы, о визитах фюрера и о взаимоотношениях Круппа с Герингом, Геббельсом и Борманом. (Позднее до Фрица дошло, что у одного был микрофон. Каждое его слово записывалось и затем через громкоговорители передавалось к сведению населения Эссена.) Затем на него снова направили пистолет и заставили провести американских военных по зданию. Правда, к его облегчению, американцы сторонились подвального этажа. Они все еще опасались засад или замаскированных бомб. По крайней мере, Туббезингу пока что не пришлось отвечать на неудобные вопросы о сейфах, находившихся внизу.

В этой суматохе кто-то вдруг потянул его за рукав. Обернувшись, он увидел финансового директора Иоганнеса Шредера. Он приложил палец к губам, и управляющий хозяйством не стал здороваться. Впрочем, в такой суете, когда здание заполнилось снующими туда-сюда людьми, особых мер предосторожности не требовалось. Туббезинг решил, что финдиректор фирмы явился сюда, чтобы произвести инвентаризацию, и с сожалением вспомнил об исчезнувших пишущих машинках. Однако тот шепотом сообщил, что Туббезингу следует в час уйти отсюда и явиться к доктору Янсену на Трипицштрассе, чтобы отчитаться о сегодняшней работе совету директоров. Услышав, что в такой день совет все же соберется на обычное заседание, Туббезинг даже отчасти почувствовал гордость за свою фирму.

При таких обстоятельствах совет директоров едва ли мог принять какое-то практическое решение. Председательское место на этот раз было свободно, а телефонные инструкции Альфрида сводились к тому, что «руководители государства в Берлине находятся на своих местах, и мы должны с ними считаться». Однако американцы уже полностью контролировали Эссен, и Туббезинг, которому в тот день трижды угрожали оружием, заметил, что неподчинение американским властям было бы крайне неразумно. Ему не стали возражать. Он даже получил указания избегать опасности и, если это будет необходимо, отдать ключи американцам.

Когда Туббезинг вернулся в главное управление, стало ясно, что ключи уже не понадобятся. Преодолев свои опасения, пехотинцы обследовали подвалы, инженеры с помощью кранов подняли сейфы, а взрывники их открыли. Между тем возникла еще одна проблема. Американцы находились в Эссене меньше восьми часов, однако, как заметил Туббезинг, его соотечественники уже начали растаскивать все, что могли найти на территории завода, производившего литую сталь. Найдя резиденцию военного коменданта в гостинице «Эссенерхоф», управляющий хозяйством обратился к нему с просьбой принять меры, чтобы прекратить грабеж. Завод является частной собственностью, сказал он, а подобные безобразия происходят среди белого дня. Вдобавок к этому из главного управления солдаты выносят машинки, украшения, портреты государственных деятелей. Американцы ведь не одобряют мародерства, не так ли? Нет, не одобряют, холодно ответил подполковник. Он прикажет поставить посты военной полиции у всех входов в здание администрации, и никто, включая самого Туббезинга, не сможет свободно входить туда. Для того чтобы наладить охрану десятков городских фабрик, понадобится время. Но есть одно очевидное решение проблемы. Разве у фирмы не было собственной полиции? Туббезинг признал, что была, и очень эффективная. «Тогда введите ее в дело», – сказал американец, дав понять посетителю, что он свободен. По иронии судьбы и в период оккупации одно из учреждений Круппа не прекратило своего существования и даже готово было усилить работу. Это была служба охраны.

* * *

Конечно, это был подполковник Сэгмоен – кому Туббезинг утром поведал, что хозяин концерна находится в замке. Вел джип капитан Вестервельд, а настойчивый военный корреспондент Азраэль сидел рядом с пулеметчиком. К аресту людей по обвинению в военных преступлениях союзники относились серьезно. Эти люди воспринимались как ответственные за развязывание войны, а некоторые были известны своим сотрудничеством с руководством СС. Имя же Круппа в то время приобрело символическое значение. Было немало людей, уверенных, что сопротивление нацистских фанатиков на берегах Рура – не случайность, что они защищают «барона Круппа».

Сам Альфрид, сидевший у телефона и знавший ситуацию в городе, с утра был готов к визиту незваных гостей. Чтобы сохранить лицо и не показать признаков беспокойства, нужно заставить американцев подождать. У входа на виллу собрались 25 слуг семьи Крупп. В знатных домах Европы это – форма торжественного приветствия. Самого хозяина встречают таким образом при его возвращении после долгого отсутствия. Американские же военные восприняли большое скопление немцев скорее как проявление враждебных намерений. Таким образом, между обеими сторонами с самого начала возникло взаимное непонимание, еще усилившееся из-за языкового барьера. Сэгмоен с пистолетом в руках вышел из машины и быстро направился в сторону слуг, которые расступились и дали ему дорогу. Рядом шли капитан Вестервельд и военный корреспондент. В фойе они увидели величественного дворецкого Дормана. Он в прошлом встречался с кайзером, фюрером и дуче и не желал проявлять робости перед какими-то чужестранцами, которые, с его точки зрения, вели себя как дурно воспитанные люди. К его удивлению, офицер говорил по-немецки. Он спросил: