«Что с тобой, девочка? Он мог в чем-то соврать, но едва ли емуудалось бы отрастить новые зубы после того, как вы сели обедать. Ты позволиларазыграться своему воображению».

Она позволила? Пожалуй, нельзя с ходу отвергать такойвариант. И, возможно, слабый крик, в конце концов, всего лишь вой ветра подкарнизами дома.

— Я бы хотел услышать какие-нибудь из твоих шуток и историй,— сказал Роланд. — Как ты рассказывал их в тавернах.

Сюзанна пристально посмотрела на него, стараясь понять, нетли у стрелка какого-то скрытого мотива, но ему, похоже, действительно хотелосьпослушать Джо Коллинза. Даже до того, как они увидели висящую на стенеполароидную фотографию Темной Башни (пока Джо рассказывал о своей жизни, глазастрелка то и дело возвращались к ней), в Роланда вселилось столь несвойственное ему веселье. Он был сам не свой, создавалось впечатление, будтосознание то ускользает, то вновь возвращается к нему.

Джо Коллинза, несомненно, удивила просьба стрелка, ноопределенно не огорчила.

— Господи, да я не выступал на сцене, должно быть, тысячулет… с учетом того, как тянется здесь время, точно тысячу. Не уверен, что знаю,как начать.

И тут Сюзанна удивила себя, сказав: «А вы попробуйте».

8

Джо обдумал ее предложение, потом встал, стряхнул с рубашкинесколько крошек. Прохромал на середину гостиной, оставив палку у стула. Ышсмотрел на него снизу вверх, с привычной улыбкой, словно предчувствуя, что ихждет возможность поразвлечься. Какие-то мгновения на лице Джо отражаласьнеуверенность. Потом он глубоко вдохнул и улыбнулся.

— Обещайте не бросать в меня помидорами, если вам что-то непонравится. Помните, последний раз я выступал очень давно.

— В любом случае, у нас нет помидоров, — ответил Роланд, каквсегда, принимающий все за чистую монету.

— Верно, верно. Хотя в кладовой консервированные есть…забудьте, что я сказал!

Сюзанна улыбнулась. Как и Роланд.

Приободренный, Джо продолжил: «Ладно, давайте вернемся в тосказочное место, которое называлось „У Джанго“, в тот сказочный город, которыйнекоторые люди называют ошибкой-на-озере. Другими словами, в Кливленд, штатОгайо. Второе представление. ТО самое, которое я не успел закончить, а мнехотелось, будьте уверены. Одну секундочку…

Он закрыл глаза. Похоже, внутренне собирался. Когда открылих, словно помолодел лет на десять. Это было потрясающе. Теперь, как только онзаговорил, в его голосе не только слышались американские интонации, он ивыглядел, как американец. Сюзанна не могла объяснить это словами, но зналанаверняка: перед ними Джо Коллинз,

— Привет, дамы и господа, добро пожаловать в «Джанго». Я —Джо Коллинз, а вы — нет.

Роланд хохотнул, Сюзанна улыбнулась, больше из вежливости:очень уж длинная борода у этой шутки.

— Управляющий просил напомнить вам, что в этот вечер двапива идут за один бакс. Поняли меня? Хорошо. Им движет прибыль, а мною — личныйинтерес. Потому что, чем больше вы пьете, тем более забавными становятся моишутки.

Улыбка Сюзанны стала шире. Любой комедии необходимвнутренний ритм, даже она это знала, хотя не смогла вы веселить шумную толпу,собравшуюся в клубе, больше пяти минут, пусть от этого зависела бы ее жизнь. Ивот тут она почувствовала ритм, Джо очень быстро, пусть и не с первой фразы нащупалего. Он стоял, полузакрыв глаза, и она догадалась, что он видит световоемногоцветье над сценой, весь спектр Колдовской радуги, так она характеризовалатеперь это многоцветье, и вдыхает запах пятидесяти дымящихся сигарет. В однойруке — хромированный микрофон, вторая свободна, нужна для того, чтобыподчеркивать слова жестами. Джо Коллинз выступает в клубе «У Джанго» в пятницувечером…

«Нет, не в пятницу. Он говорил, что по уик-эндам ночныеклубы отдают предпочтение рок-н-ролльным группам».

— Все эти разговоры об ошибке-на-озере — ерунда. Кливленд —прекрасный город, — Джо набирал скорость. Начинал заводиться, как сказал быЭдди. — Мои родители из Кливленда, но теперь им больше семидесяти и онипереехали во Флориду. Они не хотели, но, сами знаете, таков закон. Флорида, иточка! — Джо постучал костяшками пальцев по голове и свел глаза к носу. Роландзасмеялся, хотя не имел ни малейшего понятия, где расположена Флорида да и чтоозначает само это слово. Рот Сюзанны все растягивался и растягивался.

— Флорида — потрясающее место. Потрясающее. Родной дом длямолодоженов и почти умерших. Мой дедушка после ухода на пенсию поселился воФлориде, упокой его душу, Господи. Я хочу уйти из этого мира так же тихо испокойно, как мой дедушка Фред, во сне. Не кричать, как кричали пассажиры егоавтомобиля.

Роланд загоготал от этой шутки, Сюзанна последовала егопримеру. Ыш, и тот широко улыбался.

— Моя бабушка, о ней тоже есть, что рассказать. Говорила,что научилась плавать, когда кто-то выбросил ее из лодки в реку Кайахогу. Ясказал бабушке: «Послушай, бабуля, они же не пытались научить тебя плавать».

Роланд хрюкнул, вытер нос, снова хрюкнул. Щеки у негопокраснели. Смех резко ускорял обмен веществ, в организме все сгораломгновенно, Сюзанна об этом где-то читала. Отсюда следовало, что и у нее кровьприливает к лицу, поскольку она тоже смеялась. И по всему выходило, что весьужас и все печали выплескивались из нее, словно из открытой раны,выплескивались как…

Ну, как кровь.

Она услышала, как начал звенеть слабенький колокольчиктревоги, в глубинах сознания, но проигнорировала его. О чем, собственно,тревожиться? Они же смеялись, Боже ты мой! Отлично проводили время!

— Могу я быть серьезным хоть на минуту? Нет? Ладно, хрен стобой и с клячей, на которой ты приехал сюда — завтра, проснувшись, я будутрезвым, а ты все равно останешься уродливым.

И лысым. (Роланд покатывался от хохота).

— Я собираюсь быть серьезным, понимаешь? Если тебе это нетравится, засунь свое неудовольствие туда, где держишь кошелек с мелочью. Моябабушка была великой женщиной. Женщины в большинстве своем великие, вы этознаете? Но у них есть свои недостатки, как и у мужчин. Если женщина поставленаперед выбором, ловить ей брошенный мяч или спасать ребенка, она спасет ребенка,независимо от того, сколько мужчин стоит на базе. Вот так! — он постучалкостяшками пальцев по голове и выкатил глаза, отчего они засмеялись еще громче.Роланд попытался поставить на стол чашку с кофе и расплескал его. Он держалсяза живот. Слышать его столь громкий смех (он полностью, с потрохами, отдалсясмеху), само по себе было забавным, вот и Сюзанна захохотала.

— Мужчины — это одно, женщины — другое. Совмести, и получишьсовершенно новый вкус. Как «Орео». Как чай с арахисовым маслом. Как пирог сизюмом под соусом из соплей. Покажите мне мужчину и женщину, и я покажу вамУдивительное социальное образование… нет, не рабство, называется оно семья. Ноя повторяюсь. Ай-ай-ай! — Джо постучал себя по голове. Выкатил глаза. Да так,что они наполовину вылезли из орбит