История, приведшая к возникновению этого военного конфликта, никогда серьезно не обсуждалась в западных СМИ. Южная Осетия и Абхазия (с ее портами на Черном море) были отписаны Сталиным его родной Грузии. Теперь западные лидеры всерьез утверждают, что решения Сталина, которого они сами признают кровавым тираном и исчадием ада, следует уважать.

Оба региона пользовались относительной автономией вплоть до распада СССР. В 1990 г. ультранационалистический президент Грузии Звиад Гамсахурдия отменил автономность регионов и вторгся в Южную Осетию. Последовала затяжная война, оставившая после себя тысячи убитых и десятки тысяч беженцев.

Небольшие российские миротворческие силы обеспечивали долгое, но шаткое перемирие, которое было нарушено 7 августа, когда грузинский президент Саакашвили приказал своим войскам начать вторжение. Как сообщает New York Times, по данным «множества свидетелей», грузинские военные немедленно «начали обстреливать жилые районы города Цхинвал, а также расположенную неподалеку российскую миротворческую базу мощными залпами ракетно-артиллерийского огня».

В ходе предсказуемого ответа Россия оттеснила грузинские войска из Южной Осетии и вошла в Грузию, вернувшись затем к границам Южной Осетии. Как обычно, в ходе военного конфликта имели место многочисленные жертвы и злодеяния, пострадали невинные люди.

На фоне кавказской трагедии актуализируются два важнейших вопроса. Одним из них является контроль над природными газо– и нефтепроводами, поставляющими нефть из Азербайджана на Запад. Грузия, выбранная Биллом Клинтоном вместо России и Ирана, была сильно милитаризована для этой цели. Как отметил Збигнев Бжезинский, Грузия «является очень большим и стратегическим активом для нас».

Стоит заметить, что аналитики становятся все более откровенными, объясняя мотивы действий США в том или ином регионе. При этом мифы о страшных угрозах, которые объекты стратегического интереса Америки несут всему миру, а также о мольбах об освобождении, доносящихся от населения этих стран, разрушаются на глазах. Все труднее и труднее утаивать или сдерживать требования иракцев о выводе оккупационной армии. Так, Washington Post предостерегла Барака Обаму от оценки Афганистана как «центрального фронта» для Соединенных Штатов, напомнив ему, что Ирак «находится в геополитическом центре Ближнего Востока и содержит одни из крупнейших в мире запасов нефти», поэтому «стратегическое значение Афганистана меркнет рядом с Ираком». Можно только поздравить нас всех с запоздалым, но признанием реальности о вторжении США.

Вторым больным вопросом на Кавказе является расширение НАТО на Восток. При распаде Советского Союза Михаил Горбачев пошел на уступки, что было удивительно в свете недавней истории: он согласился на присоединение объединенной Германии к враждебному России военному союзу. Горбачев принял такое решение на основе «гарантий того, что НАТО не будет распространяться на Восток, полученных от США».

Клинтон быстро отказался от этого обязательства, а также свел на нет все усилия Горбачева положить конец холодной войне. И НАТО отклонило предложение русских о создании зоны, свободной от ядерного оружия, от Арктики до Черного моря, поскольку это, как замечает стратегический аналитик и бывший стратег НАТО Майкл Макгвайр, «мешало планам по расширению НАТО».

Надеждам Горбачева не суждено было сбыться, в отличие от планов США. Милитаристскую эстафету от Клинтона охотно подхватил Буш, показавший блестящие результаты в агрессивной и предательской политике. Джек Мэтлок, бывший послом США в СССР в 1987–1991 гг., пишет, что Россия могла бы смириться с вхождением бывших советских сателлитов в НАТО, если бы Соединенные Штаты «не бомбили Сербию и не продолжали экспансию в Европу. Но ракеты ПРО появились в Польше, а Грузию и Украину попытались вовлечь в НАТО, что подвело финальную черту под отношениями двух держав». Последней же каплей стало давление, направленное на признание независимости Косово. Путин понял, что США не отвечает на уступки взаимностью, а использует их для установления американского господства в мире. У России были силы сопротивляться, и она их применила – в Грузии.

Ходит много слухов о «новой холодной войне», которые подпитывают жесткие действия России в Грузии. Россию не может не тревожить новый американский военно-морской контингент на Черном море – противная сторона вряд ли потерпела бы подобное в Мексиканском заливе – и другие признаки конфронтации. Работа по привлечению Украины в НАТО в настоящее время уже ведется, и это чрезвычайно опасный симптом. Недавние визиты вице-президента Чейни в Грузию и на Украину выглядели как никогда провокационно.

Тем не менее новая холодная война кажется маловероятной. Чтобы оценить перспективы, нам следует четко сформулировать, что же представляла собой «старая холодная война». Цветистая по риторике, на практике холодная война была расчетливой шахматной партией, которую разыгрывали две страны. Причем соперники не ограничивали себя ни в применении насилия, ни в подрывной деятельности. Фигурами же на доске были страны Восточной Европы (у СССР) и остальные страны мира (у глобальной супердержавы). Человечество не переживет что-либо подобное еще раз.

Разумной альтернативой является видение Горбачева, отвергнутое Клинтоном и Бушем. Правильный совет дал недавно бывший министр иностранных дел Израиля и историк Шломо Бен-Ами, написавший в ливанской прессе:

«Россия должна стремиться к подлинному стратегическому партнерству с США, и последние должны понимать, что изгнанная отовсюду и презираемая Россия может стать главным глобальным вредителем. Игнорируемой и унижаемой США со времен холодной войны России нужна интеграция в новый глобальный порядок, который уважает ее интересы как возрождающейся мощной державы, а не конфронтация с Западом».

Проведение президентской кампании в США одновременно с распутыванием ситуации на финансовых рынках – это один из тех случаев, когда политическая и экономическая системы ярко проявили свою природу.

Страсти по президентской гонке не могут захватить всех, но почти все чувствуют беспокойство из-за боязни потерять жилье, лишиться прав на медицинское обслуживание, работы и сбережений.

Первоначальные предложения Буша по преодолению кризиса уж слишком попахивали тоталитаризмом, так что от них пришлось быстро отказаться. Под сильным давлением лоббистов они планировались как «чистая победа для крупнейших институтов в системе… способ сброса активов без риска разорения или банкротства», как писал экономист Джеймс Рикардс, который вел переговоры о спасении государством хеджевого фонда Long Term Capital Management в 1998 г. Это высказывание напомнило мне что-то до боли знакомое.

Непосредственные истоки текущего кризиса лежат в лопнувшем пузыре ипотечного кредитования – процессе, которым управляла Федеральная резервная система под руководством Алана Гринспена, который во время президентства Буша удерживал трещащую по швам экономику, основанную на огромных потребительских кредитах и займах за рубежом.