Никогда в своей жизни мною не было пропущено ни одно мероприятие! Я была той, кто приходит первой и уходит последней. Никак иначе. Пропуски — это снижение успеваемости. То есть, низкие оценки, долги, отчисление.

Этого я боялась больше, чем проснуться в чужой постели!

В спешке я совершенно не смотрела вниз, а зря. Круглов вытянул свою ногу вперед, создавая некую подножку. И перецепись я через нее, убилась бы на смерть, раскрошив нос об зеркало напротив.

Но Максим Викторович понял все раньше меня и среагировал мгновение. Только я привстала, сжал за руку и потянул на себя. Потеряв равновесие, не удержалась и повалилась на мужчину, распластавшись на его твердой груди, как на спасательной подушке.

— Ты такая неуклюжая, Кристина, — покачал головой Круглов, стреляя в меня пронзительным взглядом. Мгновение и руки его сжали талию, а после… он просто толкнул меня на спину и завалился сверху. — И что мне с тобой делать?

Платье с пайетками задралось недопустимо высоко, позволяя ощутить каждый миллиметр тела мужчины. Особенно то, что так настойчиво упиралось мне в бедро… О, черт!

— От-тпустить, — прошептала я, облизав пересохшие губы.

Круглов заметил это простое двожение и наклонился прямо к мои губам. Его дыхание обжигало кожу, а сердцебиение чувствовалось каждой клеткой тела… Дай я ему хоть какой-то знак, он бы продолжил начатое.

Мужская ладонь скользнула по талии, пробираясь все выше и выше. Я ждала продолжения с каким-то странным предвкушением. И между тем понимала, что если перешагнуть грань — назад пути нет.

— Мы вчера не закончили начатое, — прошептал он, попеременно касаясь подушечками губ кожи лица. От каждого соприкосновения я вздрагивала. Неосознанно, просто мое тело реагировало на ректора, как оголенный нерв. — Я думал об этом всю ночь…

Слабо качнув бедрами, Круглов заставил меня до крови прикусить губу, дабы сдержать тот ужасный стон, что так просился сорваться. Еще один толчок, и пальцы рук и ног сжались так сильно, до судорог. Но я не собиралась сдаваться.

— Мне пора на учебу, — нашла в себе силы произнести я, пытаясь сделать голос как можно серьезнее. Но когда нос ректора уткнулся мне в шею, голос предательски дрогнул и стал безумно высоким. — И вам на работу. Наверное…

— Я там главный. Могу прийти, когда хочу. — сперва губы мужчины замерли на жилке шеи, а затем он просто лизнул ее, вызывая странный спазм во всем теле. — Да и ты тоже. У тебя уважительная причина.

И тут, как льдом по голове, прошибли вчерашние слова. А точнее условие: диплом за секс. Почувствовав себя грязной проституткой, я поерзалалась на месте, желая все это прекратить.

— Мне все это не нужно, — отрезала я, так строго, как только могла. И достигла цели. Ректор замер, приподнял голову и внимательно на меня уставился. — Отпустите, пожалуйста. Я лучше на пары пойду. Без всяких там уважительных причин.

Глаза Максима Викторовича становились все уже, пронзительнее и, кажется, злее. По щелчку пальцев он поднялся на ноги, отошел в сторону, спокойно выдав:

— Подожди десять минут. Я тебя подвезу.

Воспользовавшись минутной свободой, резко подскочила на ноги, на ходу подхватив сумочку, валяющуюся на комоде.

— Не стоит. Еще увидит кто-то вместе. Зачем это нам, правильно? — ожидая поддержки мужчины, я заглянула ему в глаза и тут же пожалела. Он будто разозлился еще больше. Казалось, сейчас пар из ушей пойдет!

Не дожидаясь извержения вулкана, быстро побежала вон, надевая туфли уже на лестничной клетке.

Оказавшись на первом этаже, я выдохнула лишь на секунду. После чего внезапно осознала, какая масса проблем меня ожидает сегодня. Ведь телефон был переполнен пропущенными звонками от водителя. Наверняка, он уже позвонил родителям. Потому как родственники тоже успели оставить десяток пропущенных.

Набрав номер Ани, я задала лишь один вопрос:

— У тебя нет какая-то сменная одежда в вузе?

И, о чудо, она ответила положительно! И вот теперь, впервые в жизни, я ехала на учебу в метро, на шпильках, с маленькой сумочкой без единого конспекта и учебника. Зато в клубном мини платье, мать его!

Анин стрейчевый спортивный костюм сидел на мне свободно, но терпимо. В любом случае, это было лучше, чем "концертное" платье.

— Слушай, — осторожно протянула девушка, когда я вышла в новом образе из кабинки туалета, где переодевалась. — Ты расскажешь, что вчера произошло? Смотрю, дому ты не ночевала…

Стало не по себе. Естественно, и речи не шло о том, чтобы поведать девушке про наши странные отношения с ректором столичного вуза и его "условия сотрудничества". Так что равнодушно пожав плечами, я выпалила:

— Расскажу после пар. Дай мне в себя прийти, хорошо?

Аня улыбнулась и кивнула, а я облегченно выдохнула. За четыре с лишним часа мне запросто удастся придумать какую-то более-менее адекватную легенду.

Мы шли по коридору на вторую пару, когда одногрупница вдруг вспомнила:

— Слушай, помнишь ты говорила о проблеме с деньгами? Так вот, сегодня я спросила в деканате — нет ли для тебя как-то работы? После учебы, естественно. И мне ответили положительно!

— Ты серьезно?! — едва не подпрыгнув от счастья, я обняла девушку на эмоциях. Идея не умереть от голода нравилась мне чертовски сильно!

Заняв свое место и приготовившись к паре, я была готова, что самое ужасное уже позади. Стоило только выдохнуть и убедить себя, как прекрасна эта жизнь, как зазвонил телефон. Рингтон эхом разлетелся по комнате, заставляя всех, включая преподавателя латыни посмотреть на меня взглядом полным негодования.

— Простите, — быстро поднявшись, я зажала динамик, выбираясь прочь из аудитории.

Никогда ранее мне не приходилось ставить телефон на беззвучный режим. Хотя бы потому, что мне могли звонить только родители, которые четко знали мой распорядок дня.

Но сейчас телефон гласил "Папа". А это значило лишь одно — беда.

— Привет, — осторожно начала я, зажмурившись и ожидая худшего. — Как дела?..

— У меня все отлично. А вот у тебя не очень, — порычал мужчина в трубку, запыхавшись. Родственник будто шел куда-то, очень быстро, боясь опоздать. — Милая дочь, когда мы устанавливали тебе на телефон отслеживающую программу, мы надеялись, что это убережет тебя от необдуманных решений. Видимо, нет.

Охнув от ужаса, я распахнула глаза от мысли: они ведь знают теперь, где я провела ночь! Стоило только подумать об этом, как отец меня добил:

— Я уже вхожу в твой новый вуз и направляюсь прямо к ректору. Встретимся после пары, пакуй вещи.

В трубке зазвучали гудки, а мое сердце едва ли не вырвалось из груди…

— Что делать? Что делать?! — мысли разбегались, перед глазами темнело. Единственное, что пришло в голову — надо появится у Круглова раньше папы. Мало ли, какие подробности ночи решит рассказать ему ректор? Такого позора я точно не переживу.