— И так, — поторопил я Давида, вопросительно приподняв бровь. Баев же неодобрительно бросил взгляд на мой рабочий стол, прикасаться к которому я все еще не решался, продолжая сидеть, как можно дальше от него.

— И так, — повторил он, тяжело дыша и прикрывая свое лицо рукой. — Моя дочь катиться по наклонной, Макс.

— С чего такие выводы? — совершенно спокойно протянул я, стараясь не выдать облегченный выдох. То, что мужчина не знал больше, чем стоило, меня очень успокаивало.

— Она не ночевала дома. Я отследил ее место положения через телефон. К тому же, прогуляла первую пару, игнорировала наши звонки. — покачав головой, Давид засмотрелся в окно, бесчувственно выплюнув: — Гены рано или поздно должны были проявить себя.

— При чем тут гены? — Баев отмахнулся, дескать не важно, тогда я позволил себе продолжить. — ей двадцать два, у нее прекрасная успеваемость. В чем дело?

— Нельзя давать спуску, таким, как я! — закричал тот, вскакивая на ноги. Такая реакция поразила до глубины души. Как Кристина столько лет жила с такими психопатами? — И вообще, я не прошу у тебя уроков жизни, ясно? Мне нужны ее документы, сегодня же уезжаем домой.

— Думаешь, — осторожно прошептал, оттягивая галстук. Почему-то от мысли, что Баева просто исчезнет из моей жизни прямо сегодня, становилось не по себе. — Это хороший вариант? Запереть ее дома; одевать так, словно серый чулок; травить ее наукой — это твой метод воспитания?!

— Не твое дело, Макс! — зарычал мужчина, делая пасс вперед и тыкая в меня своим сальным пальцем. Не будь во мне столько терпения и остаточное уважение к этому человеку — закончилось бы все плохо. Нервы поджимали. — Я помог тебе, ты помог мне. Все! На этом наша связь кончена. Простой отдай документы и распрощаемся. Мне еще нужно поговорить с Кристиной… Эта избалованная маленькая идиотка за все ответит?!

Ярость разливалась по венам, будто кипяток. Сцепив зубы, я слышал их скрип и все равно молчал. Хотя внутри бушевал тайфун! Ну уж нет! К этому повернутому на "правильном" воспитании идиоту она точно не поедет!

— Нет, — отчеканил я каждую букву, глядя в упор на Баева. — Нет, документы ты не получишь и дочь твоя останется тут.

На мгновение Давид замер, будто ослушался. Поморщившись, он откашлялся и хрипло протянул:

— Что ты сказал? Ты вообще не забыл, как я, рискуя своей карьерой…

— Клиринговая компания, — перебил я мужчину, не желая слушать весь этот треп. Баев тут же замер, хотя старательно не хотел показать, как паникует. — Да-да, та самая, где на вызов приезжают проститутки… Я надавил на нужные точки и узнал, что ты там постоянный клиент. Как думаешь, твоя жена сильно обрадуется?

— Ты не посмеешь разрушить наш брак! — самоотверженно протянул он, инстинктивно сделав шаг назад. — Я так люблю жену, а оступиться может каждый…

— Жену или ее внушительный банковский счет, три квартиры и загородний дом? — поднявшись с места, я подошел к громадному шкафу и открыв первую створку, достал положенную туда совсем недавно флешку. Удивительно, но Давид поймал ее на лету. — Зря ты верил в конфиденциальность барышень подобного рода… Одна из них записала тебя на камеру. Возможно, когда-то собиралась тебя шантажировать. Вот тебе копия на память.

— Теперь шантажировать собираешься ты? — строго отчеканил Баев, мокрый от пота и растерянно до полуобморочного состояния. — Не ожидал.

— Шантажировать тебя? Да что ты! Мне просто нужна услуга. — подойдя вплотную к мужчине, я внимательно заглянул ему в глаза. Давид Баев был старше меня на двадцать с лишним лет, но до сих пор вел себя, как мальчишка. — Оставь Кристину в покое. Дай ей спокойно дышать. — мужчина странно прищурился, а глаза его загорелись. Не знаю, почему, но захотелось оправдать свои намерения. — Невозможно учиться, если к голове приставлен пистолет.

— Ладно, — согласился Баев, хотя вариантов ему я не давал. — Посмотрим, чем закончится этот месяц. Но, ты должен кое-что знать, Макс… — отойдя в сторону, мужчина сложил руки на груди, отвернувшись к окну. — Кристина помолвлена. И если ты попробуешь что-то сорвать — тут никакой компромат не поможет. За счастье дочери я готов умереть.

Давид вышел не прощаясь, хлопая дверью так, что едва не снес ее к чертовой матери. Но мои мысли были где-то далеко… Что значит "помолвлена"? Это не могло быть правдой!

Хотя… Тогда пазл бы окончательно сошелся. Вот почему она так сильно отвергала все мои намеки. Вот почему сбежала сегодня!

Сцепив зубы, я сжал кулак, пытаясь утихомирить внутреннюю злость. На себя, ее и всех вокруг! Но ничего не вышло. Сам не помню, как стол очутился на полу, а рабочий стул разлетелся на детали, ударившись о стену.

Кристина

Сидя в кабинке туалета на третьем этаже вуза, я сознательно прогуливала пару. Мне было настолько физически плохо, что выдержать еще и косые взгляды одногруппников казалось нереальным. Слух о том, что именно из-за меня Семена выгнали — прошелся по группе еще утром. Все молчали, но за спиной тихо ненавидели.

К тому же, была Аня. Девушка нравилась мне безумно, но… Сейчас катастрофически не хотелось никого видеть. Боялась проболтаться о чем-то важном и личном. Знать о наших странных отношениях с ректором ей совершенно не стоило!

Дверь в дамский туалет открылась, я а затаилась, не желая выдать и звука.

— Это какой-то кошмар, — послышался жалобный голос секретарши Максима Викторовича. Сюдя по тому, что вошла она одна — разговаривала с собеседником по телефону. Открыв воду, девушка громко высморкалась, после чего застонала: — Нет, ну главное баб водит он, а увольнять должны меня? Ну, что это такое, а? Может пожаловаться куда-то… — девушка затихла, а мое сердце забилось быстрее. Снова перед глазами возник образ голой барышни на столе, и тошнота подкатила к горлу. — Ты права, Светка. Он шишка большая. Об таких руки марать — себе дороже. А вообще, знаешь, если у меня один вариант…

Девушка резко замолчала, а я подпрыгнула на месте, потому что в моем кармане завибрировал телефон. Так громко, что услышала даже секретарша. Увидев номер отца, я быстро перевела его в беззвучный режим, желая дослушать речь уволенной, но так резко свернула лавочку:

— При встрече все расскажу.

Как только дверь захлопнулась, я выдохнула и все-таки подняла трубку, услышав рассерженный голос папы:

— Оставайся в своем вузе, раз так сильно надо. Но знай — наказание ты все равно получишь. До конца семестра мы не будем с мамой переводить тебе деньги на карманные расходы. — ошарашил меня он, даже не думаю поздороваться. Пока мой мозг судорожно соображал, что именно привело его к такому решению, он добавил: — И, Кристина, не забывай — учеба в столичном вузе закончится, а мы с мамой останемся. Помни, на чьей стороне ты должна быть и кого благодарить! Не позорь фамилию! Мне уже стыдно людям в глаза смотреть!

— Папа, — постаралась перебить того я, но было это нереально. — Я просто…