— Господи помилуй! — Брук продолжал смотреть на Вулфа большими глазами.

— Вы потрясены. Но если вы ее убили, то пребывали бы в таком же шоке. Где вы были?

— Я был в своей лаборатории.

— С восьми до девяти?

— С семи вечера и практически до полуночи. Я был там, когда жена позвонила мне сообщить насчет Сьюзан.

— Вы там были один?

— Нет, со мной были еще трое сотрудников.

— Тогда ваш шок вполне понятен. — Вулф повернул голову направо. — Мистер Вон?

На костлявых щеках Вона заходили желваки.

— Я протестую.

— Конечно протестуете. Как и любой другой на вашем месте. Так где вы были?

— В своем клубе. В «Гарварде». Обедал, а затем следил за игрой в бридж.

— С восьми до девяти?

— Да. И до, и после.

— Тогда ваш протест вполне понятен. Миссис Брук?

— Я тоже протестую. — Она покраснела. — Это нелепо.

— Но не неуместно, если хотите помочь. Где вы были?

— Я была дома. Весь вечер.

— Одна?

— Нет. С сыном.

— Сколько лет вашему сыну?

— Восемь.

— Кто-нибудь еще дома был? Горничная, например?

— Нет. Горничная отсутствовала. — Миссис Брук резко вскочила на ноги, сумочка упала на пол, и Вон наклонился поднять ее. — Это оскорбительно! Кеннет, не понимаю, как ты можешь такое терпеть. Он нам ничего не скажет. Я жалею о своем предложении прийти сюда. Увези меня домой. — Она двинулась к выходу.

Мистер Брук посмотрел на Вулфа, затем на меня и, наконец, на Вона в тщетных поисках поддержки. Миссис Брук сделала очередной шаг в сторону двери. Встав с кресла, Брук сказал Вулфу:

— Номера моих телефонов есть в телефонном справочнике. Рабочий и домашний. Я действительно хочу вам помочь. Пошли, Питер.

Вон собрался было что-то сказать, но передумал. Воспользовавшись его замешательством, я вышел в прихожую, немного опередив его. Миссис Брук уже снимала пальто с вешалки, и я протянул за ним руку. Однако дама, проигнорировав мое предложение о помощи, наградила меня испепеляющим взглядом и повернулась к мужу:

— Кеннет, подай мне пальто.

Я поспешно распахнул дверь, впустив в дом холодный воздух и позволив миссис Брук, еще не успевшей надеть пальто, немного померзнуть. Закрывая за ними дверь, я решил в ближайшем будущем навестить их восьмилетнего сына и спросить его, в какое время он лег спать в понедельник второго марта. Миссис Брук первая начала, а я не спускаю женщинам подобного обращения.

Вернувшись в кабинет, я сказал Вулфу:

— Ну хорошо. Долли Брук убила Сьюзан, потому что та хотела выйти замуж за так называемого черномазого. Кавычки закрываются. Но как мы это докажем?

— Я просил тебя не употреблять подобных слов в моем присутствии, — нахмурился Вулф.

— Я всего лишь цитировал. Это не…

— Заткнись. Я имею в виду выражение «кавычки закрываются».

Сладко потянувшись, я широко зевнул:

— Что-то я засиделся. Шесть часов за пишущей машинкой. Миссис Брук, уходя от нас, намеренно меня оскорбила. А ведь они пришли именно по ее инициативе. Она хотела узнать, как много нам известно. Месяц назад она сказала мужу, что знает или подозревает о намерении Сьюзан выйти замуж за так называемого черномазого. Конец цитаты. Миссис Брук знала, где находится пресловутая квартира; она там бывала. Ей пришлось убить Сьюзан, потому что, если бы миссис Брук убила Данбара, Сьюзан нашла бы себе другого чернокожего. По крайней мере, дамочка именно так видела ситуацию. Ее алиби не выдерживает никакой критики. Для столь важного дела, как убийство, не грех было оставить малыша одного в кровати или даже подсыпать ему в молоко немного снотворного. А может, мамаша Брук пришла посидеть с ребенком, став вольной или невольной пособницей. Детоубийство встречается не реже, чем убийство сестры. Я что-нибудь упустил?

— Три небольших момента. Она сказала, Сьюзан Брук была леди, при этом явно не считая ее таковой. Миссис Брук знала, что Данбар Уиппл живет неподалеку от той квартиры. И наконец, уходя, она уронила сумочку. Где живет миссис Брук?

Я подошел к своему письменному столу и, открыв телефонный справочник Манхэттена, нашел нужную страницу:

— На Парк-авеню в районе Шестидесятых улиц. Шестьдесят седьмой или Шестьдесят восьмой.

— Как бы она добиралась до дома, где жила Сьюзан Брук?

— Скорее всего, на такси. Хотя не исключено, что и на собственном автомобиле, если таковой имеется.

— Соедини меня с Солом. Нужно узнать, есть ли у нее автомобиль и пользовалась ли она им в тот вечер. Доставай блокнот.

Я возмутился. Услуги Сола Пензера обходились нам по десять долларов в час плюс накладные расходы. Причем все это ложилось на наши плечи.

— А я что, калека? — вежливо поинтересовался я.

— У тебя будет другое задание. Мистер Остер и мистер Уиппл. Итак, записывай. Для завтрашнего номера газеты. Одной будет достаточно. Скажем, «Газетт». В одну колонку, скажем, в два дюйма. Заголовок «Таксисту», крупным шрифтом, полужирным. Затем стандартным шрифтом: «который вез привлекательную, хорошо одетую женщину лет тридцати от Шестидесятых улиц до Сто двадцать восьмой улицы рано вечером в понедельник, запятая, второго марта. В ваших интересах связаться со мной». Внизу дай мою фамилию, наш адрес и номер телефона. Замечания будут?

— Только одно. Нужно писать не «Шестидесятых», а «Восточных Шестидесятых улиц».

— Исправь.

— Она может обнаружить объявление. Это имеет значение?

— Нет. Если она действительно чего-то боится, то чем больше будет нервничать, тем лучше. Твой блокнот. Вопросы для мистера Остера и мистера Уиппла. Нам здесь не нужна целая армия. Только те, кто…

— Пожалуй, начну с объявления. — Я снял трубку и принялся набирать номер.

Глава 8

Это был паршивый уик-энд. С самого начала все пошло не слишком хорошо. Впрочем, и не слишком плохо. Хотя об этом можно говорить только в том случае, если ты лег спать и тебе не пришлось вставать.

Субботнюю встречу с Остером и Уипплом пришлось отменить, так как Остера вызвали в Вашингтон на переговоры в Министерство юстиции. Его ждали обратно лишь в воскресенье вечером. Сол Пензер был лучшим оперативником, когда-либо переступавшим порог нашего дома. Но даже Сол зашел в тупик, выяснив, что человек, дежуривший в понедельник вечером в гараже, где Кеннет Брук держал два семейных «херона», уехал куда-то на уик-энд, и никто не знал куда. В субботу, в четыре часа дня, меня пригласили в офис окружного прокурора обсудить избранные отрывки из врученного Кремеру отчета. И помощник окружного прокурора Мэндел, предпочитавший смотреть на меня по другую сторону решетки, так долго меня мурыжил, что в результате я на два часа опоздал на танцевальную вечеринку с друзьями в клубе «Фламинго». Лон Коэн звонил один раз