— Смотря к чему, — повторила Танечка. — Приват я танцевать могу. Пробовала.

— А остальное?

— Я не буду увольняться.

— Мы и не просим.

— А что же тогда?

— Следующую порцию виски принести обнаженной.

Был такой пункт в крейзи-меню клуба. Надо сказать, что крейзи-меню живет любой стрип-клуб. Там написано, что, как, за какие деньги и кто будет вам танцевать. В принципе станцевать для вас может и директор клуба, но очень задорого.

Однажды в клубе был пожар. На следующий день в крейзи-меню появилась финальная строчка: «Вы можете сжечь наш клуб за 15 миллионов рублей, если они у вас, конечно, есть. Любой каприз за ваши деньги».

— Так что, Танечка?

— Я подумаю над этим.

— Думайте. И принесите нам еще два Laphroaig и виски с колой для Насти. А какая сумма будет стоять в счете — выбор за вами.

Было видно, что Танечка не помнит расценок крейзи-меню.

— Я сейчас пойду посоветуюсь с подружками, — сказала она.

— Окей. Что, Роберт, спорим, что мы потратим на двести долларов больше?

— И спорить не буду, потратим. Видел ее глаза — циничные, жадные, умные.

— Не спорю. Так что делать будем? — спросил я.

— Пленку мы с тобой смотрели. На ней, безусловно, джип. Похож на твой. Номеров не видно. Ясно, что к твоей Даше приезжал. Поэтому делаем проще. Я сейчас наберу на нее все, что есть. Проверю по базам штрафы, обучение, налоги, откуда приехала, как. Сейчас еще Мишка придет, с ним поговорим, что он про нее знает. Накопаем компромата и пойдем к ней. Понятно же, что она тебя подставляет. Надо выяснить, кто и зачем ей это приказал.

Появилась Танечка. Возникло ощущение, что, перед тем как поступить в стрип-клуб официанткой, она работала в цирковом училище. Поднос с двумя бокалами Laphroaig и высоким коктейльным стаканом находился на уровне груди так, что бокалы полностью закрывали соски. Низ живота был прикрыт счетом. Но в остальном все честно: Танюша пришла голой.

— Ну что, Роберт, я думаю, что мы не только оплатим счет, но и добавим чаевых за сообразительность, правда?

Танечка засмеялась.

— Правда.

— Успокойтесь, в следующий раз я приду без подноса и счета. Так что заказывайте.

У Роберта иногда проявлялась привычка увольнять танцовщиц в клубе. Но, надо отдать ему должное, он всегда делал это с разрешения жены. Если она считала объект достойным, присоединялась к нему. Чего мы хотим? Свободный брак.

— Окей, мой друг. Будешь развлекаться?

— Нет. А в баню пойдем? — спросил Роберт.

Комплекс славился своей системой спа. В нем, помимо обычной сауны, были турецкая, индийская, японская, тибетская и прочие бани всех времен и народов. Особую гордость составлял бассейн, размещенный, вопреки строительным нормам, на третьем этаже. Уже много лет посетители и сотрудники загадывали: затопит он рано или поздно весь клуб или нет? Ставки шли на то, что протечет. Однако пока не случалось. Тибетская баня оказалась сложным сочетанием из душа а-ля Шарко, который вызывал в памяти жесткий и острый массаж, и бочки, в которой ты чувствовал себя кочаном капусты. Наверху торчала только твоя голова, а внизу концентрировался весь пар.

— Ну что, превращаемся в суп? — обратился я к соседней бочке.

— Ага, во французский луковый, — послышался голос Роберта.

— Тебе виднее, ты же у нас виконт, — отбил я подачу.

— А что мы будем после этого делать?

— После этого мы будем отдыхать.

«Хорошая мысль», — подумал я и заказал третью перемену выпивки.

— Уверен, что это можно делать в бане? — удивился Роберт.

— В бане нельзя. Но мы попробуем.

Мы выбрались из бочки, чокнулись и хором произнесли:

— Твое здоровье!

Больше я не помнил ничего, кроме того, что около шести утра меня разбудили со словами: «Клуб закрывается. Вы просидели в бане на четыре часа дольше положенного. Впрочем, директор велел не выставлять почетным гостям дополнительный счет». «Слава богу», — вздохнул я. Цены в «Распутье» не были рассчитаны на отставного директора. Зато я почувствовал себя свежим и отдохнувшим. Даже три бокала виски как-то испарились. Отлично. Досплю дома. Сейчас под душ, кефирчика, поднимусь с кровати часа в два или три. Есть плюсы и в том, что ты не работаешь и можешь наконец заняться делом. Из Дашеньки надо все выжать. Я еще не знал, что у планов на следующий день шестьдесят два достоинства и один недостаток. О достоинствах говорить не хочется, а недостаток состоял в том, что все они были абсолютно неосуществимы.

Я проснулся от того, что у меня в носу вращался фокстерьеров хвост. Конечно, к тому, что он может оказываться в самых неожиданных местах, я давно привык. Во рту была шерсть, на вкус как нитки. С трудом разлепил глаза. Теперь хвост моей собаки находился у меня в ногах, а к моему носу прижались одновременно канатик, мокрый нос и вездесущий язык. Больше всего, кроме мячика, конечно, мой пес любит играть в канаты. В данном случае Даррелл решил, что я ничего не делаю. Как же, канат дома есть, хозяин есть, пес тоже, и все это не совмещено. Непорядок.

Пришлось спустить ноги на ковер и поднять канат. Пес ухватил его всей пастью, встряхнулся и сел на попу с видом герцога на каруселях в Тиволи. Взявшись за другой конец каната, я начал его раскручивать. Центробежная сила подняла фокстерьера в воздух. Так он может крутиться долго. А я вспомнил историю Юрия Коваля про «студента, который кинулся собакой в доску»[19]. Впрочем, учитывая, что канат неоднократно врезался в предметы, имеющие определенную художественную ценность, я отпустил его.

Даррелл, недовольный тем, что счастье было кратким, повалился на пол. Он понял: пользы от хозяина никакой — и веселыми прыжками ускакал в прихожую, но тут же вернулся в рекламной позе — с поводком в зубах. Пришлось одеваться.

На улице было неожиданно солнечно. Приближалось бабье лето. Солнце грело. Все это почему-то напомнило мне улыбку приятной девушки Юли.

Ну что же, те десять минут стоили затраченных сил и инвестиций. Кстати, вчера мне сказали, что ее нет в клубе. Надеюсь, не из-за меня, а то неудобно получается. Уговорить девушку — это одно, но надавить — совсем другое дело. Надо бы Юлю отыскать — постараться исправить ситуацию.

Как она говорила? Измайлова, как парк? Вряд ли красивая девушка ее возраста обойдется без странички «ВКонтакте». Наверное, с учетом возраста и места жительства придется просмотреть не более десятка-другого страниц.