Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так, Роберт Карлович, — в этих случаях тон голоса снижался до температуры антарктического льда, — вы какой-то слишком умный. Хотите, чтобы я вам оформил задержание за неподчинение законным требованиям сотрудника милиции?
— Законные требования вам еще доказывать придется, а если вы хотите меня задержать, то можете обращаться к моему куратору.
Тут он показывал удостоверение офицера действующего резерва Федеральной службы безопасности.
— Вы же понимаете, просто так не получится. Заодно и вопрос рассмотрим, почему вы здесь, а не дома детям мультики показываете.
— Роберт Карлович, мы же взрослые люди, я ведь вижу, вы по званию тоже капитан. Что же мы, не договоримся?
— Мы договоримся? Не думаю. Впрочем, предлагайте.
Насколько я знаю, самая большая сумма, полученная Робертом за все годы карьеры, составляла пятьсот евро. В сегодняшнем случае клиент попался средненький. И еще не успел наловить нарушителей. Триста.
— Что случилось? — спросил Роберт, пожимая мне руку.
— Что? В смысле?
— Стал бы меня в таком помятом виде выискивать на окраине Москвы топ-менеджер успешной компании. Значит, что-то у тебя произошло. Пойдем расскажешь.
Я поцеловал Светочку.
— Это моя часть выигрыша. Свою получишь на днях.
Мы попрощались со Светочкой и сели в Nissan Patrol, где я сразу начал рассказывать другу о своих похождениях. Внимательно послушав мой рассказ, Роберт тяжело вздохнул и произнес:
— Да, Сашка, ты влип в какую-то фигню. Чем я могу помочь? Ты на Barvikha luxury village можешь найти выход?
— В принципе могу. Там безопасностью один парень заведует, курсом младше меня учился.
— Мне нужны записи с камер.
— Думаю, договоримся. Поехали.
И мы направились в Барвиху.
* * *
На обратном пути мы с Робертом решили посидеть в клубе. Мне только что оказали услугу, за которую я не мог расплатиться деньгами.
— Да, Саш, странная история, очень странная… Ну что же, за разрешение всех странных историй! — Роберт поднял стакан с виски.
Легкий запах торфа говорил о том, что в стакане Laphroaig— интересный сорт скотча, один из немногих, который я понимаю и могу пить.
— Твое здоровье!
— Угостите даму коктейлем? — раздался над моим ухом томно-хриплый голос. Мне он знаком столь же давно, как и его обладательнице — мой затылок. Если бы не это обстоятельство, было бы лестно, что меня принимают за новичка, который не знает, что такое консумация.
— Настя, ты же бросила пить. И уже в который раз. Ананасовый фреш, может быть?
— Давай виски с колой. Неделю назад бросила, а теперь снова начала. А впрочем, фреш тоже давай.
— Что так?
— Да с Яриком поругалась, он и ушел. Ладно, парень с возу…
Настя — такой же старожил клуба, как и я. Она появилась здесь, как только ей стукнуло восемнадцать. Сейчас — немного за тридцать. Если бы не ночная жизнь, столько бы ей никто не дал. На ней красное платье. Было бы оно не таким коротким — под него хотелось бы заглянуть. Но незачем. Роскошные бедра, высокая грудь, лодыжку обвивает татуировка — гирлянда полевых цветов. Настя из Беларуси, при взгляде на гирлянду сразу вспоминается «Косил Ясь конюшину»… Зачем ей при такой красоте и наряде нужен был пояс с чулками, вызывающе торчащий из-под платья, неясно. Однако она так добра и мила, что подобные отступления от вкуса ей прощаются. Настя — всеобщая любимица: обожает стриптиз, неравнодушна к сексу, деньги зарабатывает огромные. При этом — спокойный характер и полное отсутствие зависти, что для стрип-клуба — большая редкость. По подсчетам, почти за пятнадцать лет работы через ее руки прошла пара миллионов долларов. И жить бы ей в собственной вилле на Канарах, но у Насти потрясающий дар: она умеет находить плохих мужчин. Все заработанные ею деньги оседали по карманам быстрых юношей с сомнительным блеском волос. Некоторые из них даже позволяли себе поднять на нее руку. Но Настя не унывает и заботливо укладывает на дорожку новые грабли.
— Как дела, Сашка?
— Держусь. А у тебя?
— Да вот, новый язык учу.
— Какой?
Настя сносно болтает по-немецки и вполне прилично читает по-английски.
— Питон.
— Это как в Гарри Поттере, что ли? Со змеями разговаривать?
— Примитивный ты проект, Саша, — вступил в разговор Роберт. — Это язык программирования. Сейчас в моде[18].
— А-а, — протянул я. — А что еще?
— Да вот, красотки мои заканчивают университет.
— И что дальше делать будут? — спросил я.
— Ну, им по распределению работать не хочется, но на выкуп я им собрала. Хотят в Москву переехать.
— О, я знаю контору, они офис в Бразилии открывают, им переводчицы с португальского нужны.
Одна из Настиных сестер учит экзотический для Беларуси испанский, а португальский у нее факультатив.
— Да нет, они сюда хотят.
— Ну, пусть приходят, две близняшки — это же круто!
— Сомневаются, что потянут.
— Они же твои сестры. Похожи?
— Еще красивее. Все равно сомневаются. Вы бы, что ли, с Робертом к ним съездили и поговорили.
— Ох, Настя, втягиваешь ты нас в приключения… Пусть сами решают.
— Нет, они правда в себе не уверены. Съезди, Саша, там дворец классный и парк.
— Ладно, Настенька, посмотрим. На дворец…
— Хотите что-нибудь еще?
Над нами склонилась милая официантка с двумя длинными золотистыми косичками. На ней были короткая прозрачная юбочка и такой же топик — униформа «Распутья». Все мои приключения последних дней вертелись вокруг него, как земля — вокруг оси.
Мы наблюдали, как очередная танцовщица расправляется со своим платьем.
— Как вас зовут, юная леди? — спросил я.
— Таня.
— Танечка, а Юли сегодня нет?
После вчерашнего танца мне хотелось, чтобы чаевые доставались Юле.
— А Юля сегодня на работу не вышла. Она чем-то расстроена.
Черт, как бы не вчерашним танцем! Мне будет не по себе, если я заставил человека делать то, что не хотелось.
— Танечка, а как вы к крейзи-меню относитесь?
— Смотря к чему, — чуть покраснела она.
Раньше я Танечку в клубе не видел. Наверное, новенькая. Впрочем, об этом говорили и другие детали. Можно было понять по соблюдению формы одежды. Сотрудницам строго предписывалось носить, кроме топика и юбочки, чулки, но старожилки клуба этого обычно не делали, каждый вечер выплачивая штраф. Чулки рвались, и в плюс двадцать восемь градусов их носить неудобно.