– И ты не одобряешь это.

– Не мое это дело – одобрять или нет. Просто это показалось нереальным.

Наступило молчание.

– Я думаю, это застало и моих братьев врасплох. Никто из них не думал, что влюбится. – Она громко вздохнула. – И с тобой такое может случиться.

– Нет, – резко бросил он. Он хотел, чтобы она знала: если выйдет за него замуж, то не должна питать иллюзий или надеяться на любовь. – Со мной такого не случится.

– Я не понимаю, как ты можешь быть так уверен. Ты ведь сам сказал, что Лука и Антонио изменили свое отношение к любви.

Цезарь подозревал, что Лука и Антонио могли чувствовать любовь, потому что в их воспитании, хоть немного, эта любовь была. Королева Мария была мягче, чем его собственная мать, и смогла смягчить диктат долга некоторым проявлением чувств по отношению к своим детям. Возможно, это заставило их поверить в любовь и сделало достаточно глупыми, чтобы пойти на риск.

– Я не создан для любви.

– А что, если это не так? – Затем, словно прочитав что‑то в его глазах, она замахала руками: – Нет, я не имею в виду, что ты влюбишься в меня. Я имею в виду, что, если ты полюбишь кого‑то другого? Как Мэрибель.

– Этого не случится. Посмотри на тот кавардак, что устроила Мэрибель. Да, Лука говорит, что она не сделала ничего плохого и ее не за что прощать. И я знаю, что теперь он верит, что любовь превосходит долг, что любовь – это движущая сила. И хотя я уважаю эту веру, я не создан для любви. Я искренне верю, что брак без любви – это идеальный брак. Если бы Мэрибель не встретила Дану, не забеременела бы, то она бы и Лука поженились и были бы счастливы.

– Но не так, как она и Антонио счастливы сейчас?

Цезарь пожал плечами и посмотрел в окно.

– Кто знает? Любовь несет с собой свои собственные риски, потери и горе. Это усложняет жизнь. Если мы поженимся, тебе не стоит бояться, что я в кого‑то влюблюсь. Я буду принадлежать только тебе. – Это прозвучало совсем как клятва. – Я не хочу быть неверным. На самом деле я даже представить не могу, зачем мне это будет нужно.

Он взглянул на нее и увидел, что она смотрит на страну, которой ей предстоит править, и снова был поражен ее красотой.

– Откуда ты это знаешь? Ты – мужчина, привыкший к разнообразию. У тебя было такое количество красивых женщин. Как вообще можно отказаться от жизни плейбоя и переключиться на жизнь женатого мужчины?

– Это не будет проблемой.

– Это все слова. – Она повернулась к нему. – В конце концов, всего пару месяцев назад у тебя была девушка. Амелия. Амелия Скотт‑Браун. Она блондинка. Красивая и титулованная. И все же ты расстался с ней удивительно быстро.

– Там не было ничего серьезного.

Во всяком случае, с его стороны. Раздражение нахлынуло на него, когда сцена расставания с Амелией вспыхнула в его сознании:

«Амелия, мы ведь хорошо провели время, правда? Было весело. Но сейчас мне нужно вернуться в свою страну и помочь разобраться там с проблемами. Так что нам нужно расстаться.

– Я могу подождать.

И тогда он понял, что расставание будет непростое.

– Возможно, сейчас самое подходящее время поговорить о начале, а не о конце. Я хочу выйти за тебя замуж, Цезарь. Я люблю тебя и верю, что ты любишь меня. – Но в ее глазах он видел только расчет. – Из меня вышла бы превосходная жена посла. Никаких скандалов. Всегда правильный разговор. Идеальная картина.

Пока он слушал, в голове все гудело. Позже у него будет время злиться на себя, а сейчас ему надо было как‑то выпутаться из всего этого.

– Мне очень жаль, Амелия, но я не женюсь на тебе. О любви не может быть и речи. И ты всегда это знала.

– Но я думала, что, когда ты увидишь, как хорошо я понимаю тебя, ты изменишь свое мнение. Подумай о том, что я могу тебе предложить, Цезарь.

– Я не сомневаюсь, что из тебя получится прекрасная жена, Амелия. Но ты знаешь, что у меня никогда не было желания жениться. И если я это сделаю, то только ради блага моей страны. И мне бы сейчас хотелось расстаться полюбовно. Скандал не нужен ни мне, ни тебе.

– Я поняла, – сквозь стиснутые зубы сказала она. Ее зеленые глаза полыхали огнем. – Конечно же, я не стану устраивать скандал.

– Надеюсь, мы сможем остаться друзьями».

На том они и расстались. И честно сказать, с тех пор он почти не думал об Амелии, сосредоточившись на здешних событиях, а в последние дни – на Габриэлле, которая сейчас смотрела на него с беспокойством.

– Значит, ты просто сможешь жить дальше?

– Да. – В притворстве не было никакого смысла. – Я всегда был откровенен с любой женщиной, с которой у меня были отношения.

– А что, если бы отношения стали глубже?

– Не знаю, – просто ответил он. – Этого еще никогда не случалось. Я всегда заботился о том, чтобы все мои отношения были легкими. В конце концов, профилактика лучше лечения.

– Ты говоришь так, словно это болезнь, которой ты не намерен заразиться.

– Не болезнь, а глупость, которую я хотел бы избежать.

– То есть все эти женщины, леди Амелия и другие, они ничего не значили для тебя? – Габриэлла выглядела испуганной. – Они были никто. И все же ты думаешь, что можешь сохранить брак.

В нем вспыхнуло раздражение.

– Эти женщины вовсе не никто. Все они были яркими личностями, которые мне очень нравились, которые любили меня. Мы приятно проводили время вместе. Веселились. Но совместное будущее никогда не было конечной игрой; я ясно дал это понять с самого начала, и они были на это согласны. С тобой правила совсем другие. Совместное будущее – это отправная точка.

– Значит, ты предлагаешь мне долгосрочную сделку, включающую в себя и сам брак.

– Именно. И я намерен сделать все, чтобы это было устойчивое рабочее партнерство. – Цезарь внутренне поморщился. Может, пора немного повеселиться и сделать это менее официальным? Я также уверен, что у нас будет много веселья. И отличного секса.

От неожиданности она резко выдохнула.

– Неужели ты действительно думаешь, что я выйду за тебя ради отличного секса?

– Не только ради отличного секса. Но это был бы бонус. – Он пошевелил бровями. – Большой бонус.

Габриэлла расхохоталась и покачала головой:

– Не могу поверить, что ты сказал это.

Цезарь усмехнулся и пожал плечами:

– А почему нет? В ходе переговоров важно подчеркнуть предполагаемые преимущества. – Его тон стал серьезным. – Я думаю, хорошо, что между нами есть притяжение. Это имеет значение. Я могу предложить тебе уважение, верность, поддержку, веселье и отличный секс. Но я не могу предложить тебе любовь. Так что наш брак не будет работать, если любовь – это то, что ты хочешь.