– И о чем он с тобой разговаривал?

– О, о разном. Он говорит, что будет звонить каждую неделю, чтобы узнать, как у меня дела.

– Хотела бы я иметь такого друга.

Грустные глаза мальчика говорили: у тебя же есть родители. Но Пола этого не заметила. Она вскочила так же быстро, как и уселась.

– Я должна помочь Джесси готовить.

– О, – сказал мальчик, не желавший снова остаться в одиночестве. – А что вы готовите?

– Еду, – сказала Пола.

– Какую еду? – спросил он, проявляя серьезный интерес.

– Мы готовим ужин, чтобы сделать сюрприз маме, когда она вернется. Хочешь посмотреть?

– Да, – отвечал Жан-Клод, вскакивая.

Они рядом почти рука об руку пошли к дому, и Пола Беквит записала испытанную ею радость на особой странице памяти, чтобы хранить вечно.

На столе была раскрыта кулинарная книга.

Над ней склонилась Джесси, окруженная открытыми коробками, банками и горами всяких овощей. Повсюду стояли миски и валялись ложки.

– Черт возьми, Пола, где ты была? Я тут весь день убиваюсь.

За ее сестрой, на полшага сзади, вошел Жан-Клод. При виде его Джесси сдержала свой гнев.

– Привет, Жан-Клод.

– Ой, – перебила Пола, – ну и беспорядок здесь! Ты что делаешь, Джесси, готовишь или пальцами все разрисовываешь?

– Пола, я стараюсь приготовить blanquette de veau. Я часы на это затратила, а ты только и умеешь, что критиковать.

– А что ты хочешь, чтобы я делала?

– Ничего, – сокрушенно вздохнула Джессика.

– Джесси изучала кулинарию в школе, – объяснила Пола, поворачиваясь к Жан-Клоду.

– О, – сказал гость.

– Это все ерунда, – фыркнула Джесси. – Наше самое замечательное блюдо были макароны с сыром.

– Жаль, что ты их не приготовила, – буркнула Пола, – их мы могли бы, по крайней мере, съесть. – А что это тут на плите? – она указала на четыре кастрюли, в которых что-то кипело, как в школьной постановке «Макбета».

– Ну, Жан-Клод, наверно, знает, а к твоему сведению, я готовлю сейчас белый соус. – Джесси энергично размешивала ложкой белые комочки.

– Но это ведь просто обыкновенное телячье рагу, Джесси. Разве ты не могла приготовить все в одной кастрюле?

Жан-Клод почувствовал, что попал в магнитное поле между двумя сестрами.

– Можно я помогу тебе, Джессика? – спросил он.

– О, это très gentil[6]. Ты умеешь готовить салат?

– Да, – отвечал Жан-Клод. – Дома это была моя обязанность. Приготовить салат к приходу мамы с работы.

Через несколько минут все внимание девочек уже было приковано к деятельности Жан-Клода. Обе они перестали что-либо делать и только наблюдали.

Мальчик тщательно разобрал салатные листья и один за другим погружал их в воду. Рассмотрев внимательно каждый лист на предмет поиска недостатков, он выложил их на полотенце, осторожно промокнув.

Затем встав на цыпочки, он достал с полки оливковое масло и уксус. С аптекарской точностью смешал ингредиенты в миске и, посмотрев на свою завороженную аудиторию, сказал:

– Мне нужен – я не знаю, как это по-английски – l’ail[7].

– Джесси? – обратилась Пола к сестре.

– У нас еще не было такого слова. Я посмотрю в словаре.

Она побежала в гостиную. Послышалось шуршание страниц и затем ликующий возглас: «Чеснок»!

– Надо же, – сказала Пола Жан-Клоду. – Ты будешь поваром, когда вырастешь?

– Нет, – отвечал он, – врачом.

Вернувшаяся Джессика занялась поисками чеснока и ступки.

– Когда они возвращаются?

– Папа бегает с этим тупицей Берни. Он, конечно, как всегда опоздает внести свой вклад. Мама должна быть около семи в зависимости от пробок.

– Она будет довольна, когда увидит, что ты приготовила для нее это бланковое рагу.

– Blanquette[8]. Я надеюсь. – Жан-Клод, можно тебя попросить попробовать соус?

– Ну конечно, Джессика.

Мальчик подошел к кастрюле, погрузил в нее деревянную ложку и поднес ее ко рту.

– Мм-м, – сказал он негромко. – Очень интересно.

– Но хорошо, хорошо? – настаивала Джессика.

– Превосходно, – отвечал мальчик.

Это был триумф международной дипломатии.

– Ты видел этого фантастического ребенка? Ведь правда он великолепен? Мне даже не верится иногда, что это мой сын!

Оба отца кружили по треку, и Берни превозносил спортивные таланты своего отпрыска. Дэви Акерман в это время носился по полю, не желая уступать сопернику в схватке за мяч.

– Хорош, – согласился Боб.

– Хорош? Беквит, он – чудо. Он одинаково владеет обеими руками. У него все качества профессионала. Ты согласен?

– Конечно. – Боб не желал прерывать родительские фантазии своего приятеля. К тому же ноги его все еще носили следы столкновения с гордостью и радостью Берни.

– У парня есть все, чего не было у меня. Посмотри, как он обходит этих защитников!

– Да, – уклончиво отвечал Боб.

Берни взглянул на своего друга и, казалось, что-то понял. Тон его стал сочувственным.

– Знаешь, женский спорт теперь тоже выходит на первый план.

– Да?

– Если бы ты запустил своих девочек в какую-то программу, у них был бы шанс получить стипендию. Я бы даже мог помочь.

– Они ненавидят спорт.

– И чья это вина? – вопросил обвиняющим тоном защитник спорта.

– Они любят балет, – сказал Боб.

– Очень хорошая подготовка для прыжков в высоту. Джесси высокая, как мне кажется. Она могла бы стать отличной прыгуньей, Беквит.

– Почему ты сам ей это не скажешь, Берн?

– Я не знаю. По какой-то причине она считает меня клоуном. Разве она не знает, что в своей области я – ас?

– Знает. Но, по-моему, она сейчас в антиспортивной фазе.

– Поговори с ней, Боб, пока не поздно.

Друзья пробежали еще полмили, их все более затрудненное дыхание нарушали возгласы Берни: «прекрасно», «фантастично», когда Дэви демонстрировал свой стиль.