— Признаюсь, это неожиданный для меня формат общения, но давайте не будем погружаться в официоз. Прошу, называйте меня Сандрой. Так короче и привычнее, — сказала я, чувствуя в себе чёртика. — Что я могу сказать о моей стране? Наверняка вы знаете, что Российская Федерация занимает девятую часть всей суши на Земле, и поэтому проще из моего города слетать в Париж, чем во Владивосток. И дешевле.

— А Сибирь от вас далеко? — спросила темноволосая хохотушка с белой кожей и голубыми глазами. Если б не чуть по-лошадиному вытянутое лицо, она была бы красавицей. — Я — Эмили Плант.

— Приятно познакомиться. Далеко и очень. Никогда там не была, хотя до сих пор мечтаю посетить Байкал. Мой дядя живёт в тайге, и я видела его всего два раза в жизни. Сибирская тайга — удивительное место, можно буквально заблудиться в трёх кедрах. Стоит свернуть с тропинки, и вы уже не найдёте дорогу обратно.

— Такой лес — это ужасно! Там же медведи! — воскликнула рыжеволосая женщина средних лет с тонкими губами на бледном лице. — А чем вы занимаетесь?

— Боже, Джессика! Зачем делать что-то самой, если Сандра уже сделала то, о чём многие только мечтают? — вставила невысокая блондинка.

Рыжая Джессика недоуменно моргнула.

— Что?

Блондинка передёрнула плечами, раздражаясь на непонятливость:

— Нашла богатого жениха! И вот она уже не в тайге, а тут — в элитном прайвит-клубе на Манхэттене! — и протянула мне руку. — Я, кстати, Уоллис. МакГонагал. Мой муж работает в Глобал Сакс.

— Я не была в тайге, но надеюсь побывать. Судя по фотографиям, там очень красиво. Я — переводчик-лингвист, и пока только осваиваюсь в Штатах, я решила начать свой блог. Поэтому, надеюсь, вы расскажете мне о своих любимых местах в Нью-Йорке? Где вам уютнее всего?

— Хм… наверное, в этом клубе, — пробормотала рыжая и как-то неловко обернулась.

— Хай-лайн парк, — вставила черноволосая хохотушка. — Там здорово даже осенью.

— Я — Лили Джордан. Говорят, вы работали секретаршей мистера Рэндалла? — поинтересовалась стройная девица с хитреньким лисьим лицом. — Отчего же он решил на вас жениться?

Я сглотнула. Мда… разговорчики о России.

— И даже развёлся скоропостижно с Моникой. Она же такая красотка! Хоть и без манер… — добавила хищная шатенка, забыв представиться.

— А Моника, как говорил адвокат, требовала отдать шикарный особняк в Саус-Гэмптоне! — встряла в разговор румяная особа в платье от Прада, на который сыпались крошки от маффина.

— И картину Пикассо, — продолжила хищная шатенка.

— Джек Рэндалл — это тот самый горячий брюнет, который танцевал вчера танго? — захлопала ресницами рыжая Джессика. — Он разве не с Кристалл Уокер встречался? Моделью из Вог?

— А я видела его с Белиндой Кардайл в Яхт-клубе, — сказала похожая на лису Лили. — Да вот… совсем недавно!

— Нет, он встречался с Роуз Митчел, — с французским акцентом сказала худенькая женщина лет тридцати. — Извините…

— Разве? А не с Энди Уитакер?

Интересно, они что, слетелись поклевать меня? Или всё, чем интересуется Женский клуб — сплетни, уходящие в штаны Джека? Надо бы ему на них тесёмки пришить с секретом… чтобы только я знала, как развязывать. Я взглянула на Меделин. Та довольно улыбалась. Уж не она ли дирижёр сего оркестра?

Кулаки мои сжались.

«Скрежет зубовный тебе не услышать, дорогая моя стервятница, — решила я. — И вам всем, курицы от кутюр».

— Вы бы спрашивали по очереди, дамы, я не успеваю записывать, — хмыкнула я беззаботно. — Но из того, что успела. Да, я была секретарём. Да, развёлся. Да, отдал особняк и Пикассо. А ещё купил завод в России. Из-за меня. — Я сделала паузу, глядя на отрихтованные пластикой лица. — Вы спрашиваете почему? Дело в сексе. Он у нас на десять баллов. Вперёд любой его бывшей и нынешней. А ещё в загадочной русской душе.

Дамы раскрыли рты. Я взяла чашечку с чаем с подноса и посмотрела с усмешкой:

— Ещё вопросы будут?

Меделин тоже взяла фарфоровую чашечку холёными пальцами и с укором покачала головой:

— Дамы, если мы договаривались спрашивать о личном, это не значит — о таком. Вы заставляете меня краснеть. — Она повернулась ко мне и мило улыбнулась: — Простите их, Сандра! Вы наделали вчера столько шума своим танцем. И эффектным объявлением о помолвке. Тем более, что речь идёт о Джеке Рэндалле. Это всегда интрига, кого он выберет в следующий раз… Простите. Прошу, не сердитесь! Расскажите нам о ваших увлечениях.

«Открутить бы вам всем головы», — подумалось мне, аж руки зачесались. Но я вовремя вспомнила, что Тиран на пути — большая удача. Хм, значит, это бесплатный тренинг на вшивость и моральную устойчивость, ещё и плюшками угощают. Ладно…

— Пустяки! У нас тоже любят посплетничать, особенно женщины старшего возраста, — ответила я с лучезарной улыбкой. — У меня много увлечений: балет, литература, искусство, поэзия… Что вы скажете о стихах Роберта Фроста?… А о влиянии Михаила Барышникова на американский балет?

* * *

Я мыла руки в голубом с золотом туалете и, глядя на себя в зеркало, думала: можно ли уже закругляться или встреча со звездой не окончена. Впрочем, никто меня здесь не держит. Когда курицы получили свою порцию жареного, они заквохтали о привычном: о кино, сериалах, о блюдах, моде и светских мероприятиях. Михаила Барышникова, как ни странно, многие из дам признали, но не как руководителя Центра искусств на 37-й улице Нью-Йорка, а как актёра, сыгравшего роль одного из любовников Кэрри Брэдшоу из «Секса в большом городе». И то хлеб. Так или иначе, но знаменитый танцовщик стал краеугольным камнем, после которого агрессия сошла на нет. Поставлю свечку за его здоровье и обязательно загляну в этот Центр искусств.

Пока я размышляла, вошла молодая женщина лет двадцати семи, среднего роста, с каштановыми волосами до плеч и зеленовато-карими глазами. Симпатичная, с тонкими, вполне аристократичными чертами лица и неестественным румянцем на щеках. Удивительно, но я и не заметила её в курятнике Меделин.

Женщина с таким изяществом и воистину лебединой шеей выглядела диссонансно среди пластиково-ботексной красоты американских дам. Минимум косметики, богемный балахон в бирюзово-бутылочных тонах, такой же крупный камень в виде неправильного овала, подвешенный на длинной золотой цепочке.

— Вы хорошо держите удар, Александра, — устало сказала она с лёгким британским акцентом и закурила. — Я — Тэйлор Джонсон. Можно просто Лорри, хотя терпеть не могу сокращения. Но вы произвели фурор! По крайней мере, для меня. Благодаря вам на собрании заговорили о Барышникове! С ума сойти! Я даже ущипнула себя пару раз…

Я только пожала плечами и немного отстранилась от резкого запаха.

— О, простите! — Тэйлор опустила сигарету под воду и развеяла рукой дым. — Всегда тянет покурить и выпить после этого… хм… действа. И не только меня. Джессика вообще, по-моему, скоро сопьётся.